Сан витале в равенне мозаики

Многие раннехристианские храмы Равенны находятся в списке всемирного наследия ЮНЕСКО. Несмотря на внешнюю простоту, старинные церкви этого города просто восхищают своим внутренним убранством. Попадая внутрь каждой из них, взору открывается невероятная картина, залитая золотым божественным светом, озаряющим все вокруг. Мозаики Равенны настолько совершенны и прекрасны, что глядя на них, в буквальном смысле слова перехватывает дух!

Ниже мы расскажем вам о самых красивых церквях Равенны, мозаики которых обязательно стоит увидеть.

Базилика Сан Витале в Равенне и ее ослепительные мозаики

Базилика Сан Витале в Равенне, посвященная Святому Виталию Миланскому, была построена в середине VI века по воле епископа Экклесия. Здание представляет собой типичную равеннскую архитектуру, сочетающую в себе элементы римской (форма купола и порталов, башни) и византийской архитектуры (полигональная абсида, капители). Сегодня базилика Сан Витале находится под защитой ЮНЕСКО и это не удивительно. Красивейшие мозаики, украшающие ее интерьер, представляют собой ценнейший образец византийского искусства.

Базилика Сан Витале находится на Via Argentario, 22.

Мавзолей Галлы Плацидии и мозаики императорской усыпальницы

Мавзолей Галлы Плацидии (на ит. Mausoleo di Galla Placidia) располагается на территории комплекса Базилики Сан Витале. Усыпальница была построена в V веке для дочери Феодосия I Великого — римского императора, однако по своему прямому назначению так и не была никогда использована, поскольку сама Галла Плацидия была захоронена в Риме.

Скромное сооружение, построенное в форме латинского креста, хранит внутри настоящее сокровище. Великолепные мозаики, созданные, предположительно, византийскими мастерами, отлично сохранились.

Мавзолей Галлы Плацидии находится на Via Argentario, 22.

Базилика Сант Аполлинаре Нуово и мозаики Теодориха

Базилика Сант Аполлинаре Нуово (на ит. Sant Apollinare Nuovo) была возведена в начале VI века по заказу короля остготов Теодориха Великого в качестве собственного придворного храма и изначально являлась арианской. В 561 году византийским императором Юстинианом I храм был передан христианам.

Стены центрального нефа собора полностью покрыты мозаиками, излучающими приятный золотой свет. Создание мозаичного убранства относится к периоду Теодориха, однако после передачи религиозного сооружения последователям Христа, некоторые мозаики были переложены. Сюжеты, относящиеся к арианскому учению, заменили сценами из жизни христианских мучеников.

Базилика Сант Аполлинаре Нуово расположена на Via di Roma, 52

Мозаики неонианского баптистеря

Баптистерий представляет собой небольшое помещение, предназначавшееся для проведения обряда крещения. Находящийся в Равенне раннехристианский баптистерий, называемый Ноенианским, был построен епископом Урсо в V веке. Внутреннее убранство здание приобрело при его приемнике – епископе Неоне, от имени которого и происходит название религиозного сооружения.

Красивейшие мозаики, реализованные византийскими мастерами, сделало это сооружение одним из самых значимых памятников византийского мозаичного искусства.

Неонианский баптистерий расположен на Piazza Duomo, 1.

Архиепископская капелла Святого Андрея

Капелла Святого Андрея (на ит. Cappella di Sant’Andrea) представляет собой уникальный образец раннехристианской архиепископской капеллы, сохранившейся до наших дней. Данное сооружение было возведено в конце V века епископом Петром II, в качестве молитвенного уголка, предназначавшегося для равеннских епископов, в период, когда в городе преобладало арианство.

Эта удивительная капелла, отличающаяся особой красотой своих мозаик, находится в комплексе музея Arcivescovile, располагающегося на площади Piazza Arcivescovado, 1.

Базилика Сант Аполлинаре ин Классе

Храм, расположенный в стороне от исторического центра Равенны, был возведен в первой половине VI века на деньги византийского банкира Юлиана Аргентария по просьбе архиепископа Урсичино на месте захоронения Святого Аполлинария. Церковь представляет собой один из крупнейших сооружений раннехристианской религиозной архитектуры.

Яркие светящиеся мозаики базилики относятся к середине VI века, однако, некоторые элементы интерьера были декорированы несколькими веками позже. Так, мозаики триумфальной арки появились в VIII-IX веках.

Так же как и прочие равеннские храмы, церковь Сан-Витале выглядит сурово, аскетично. Ее шершавые толстые стены похожи на адриатические раковины-мидии. Ранние христиане не украшали свои храмы, приберегая всю роскошь для убранства интерьера. Мозаики 6-го века сохранились в алтарной части: Христос со святыми Виталием и Экклесием, сцены из Ветхого Завета и знаменитая парная композиция — торжественный выход императорской четы, Юстиниана и его супруги Феодоры, со свитой.

Всё, что минутно, всё, что бренно,
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь, Равенна,
У сонной вечности в руках.

От медленных лобзаний влаги
Нежнее грубый свод гробниц,
Где зеленеют саркофаги
Святых монахов и цариц.

Фигуры утратили объем, а вместе с ним и материальность. Они превратились в плоские, наложенные на стену силуэты и кажутся невесомыми, бесплотными; под тяжелыми складками одежд не чувствуется тел. Лица отрешенные, строгие, взгляд огромных пристальных глаз завораживает.

Византийский художник призван был запечатлеть не сиюминутное, а вечное, не бренную материальную оболочку, а неизменную божественную сущность. Эта высокая духовная сосредоточенность искусства, неведомая античности, требовала обновления художественного языка. Поэтому из мозаик исчезает все переменчивое, иллюзорное, конкретное. На смену движению приходит торжественная застылость, на смену объему — четкий контур, строгий ритм линий. Плавные переходы цвета заменяются крупными цветовыми пятнами, причем каждый цвет имеет символическое значение. Так, золотой считался цветом божественности, пурпурный обозначал царственность, а синий был цветом знатности.

Казалось бы, нет жанра, менее близкого византийскому искусству, чем портрет. И тем не менее, одной из признанных вершин ранневизантийского искусства стал именно мозаичный портрет императрицы Феодоры в церкви Сан-Витале. Собственно портретом в современном понимании изображение Феодоры назвать, конечно, нельзя: императрица никогда не бывала в своих итальянских владениях, и вряд ли авторы мозаики видели ее. Да и вообще, идея передать портретное сходство представлялась византийцам кощунственной. В изображении Феодоры — ее духовном портрете — византийские мастера воплотили свои представления о красоте. Прекрасно одухотворенное тонкое лицо императрицы с огромными гипнотизирующими глазами, великолепен ее наряд: жемчуга, рубины и изумруды украшают головной убор и оплечье, пурпурное одеяние заткано золотом.

А какой же была в действительности эта женщина в императорском пурпуре с нимбом святой вокруг головы? Дочь циркового смотрителя, танцовщица и куртизанка, она начала свою карьеру с того, что выступала на ипподроме с весьма смелым номером «Леда и лебедь». Этот номер, который актриса придумала сама, по сей день пользуется успехом в стриптиз-клубах. В античном мифе Зевс, желая овладеть Ледой, принял образ лебедя. Обнаженная Феодора возлежала на сцене, а ее прелести были обсыпаны ячменными зернами. «Партнер» актрисы — большой белоснежный гусь — выклевывал зерна из складок ее тела, а зрителям казалось, что птица страстно целует женщину.

Внешне изображения кажутся застывшими, неподвижными, почти бестелесными. Но каждое из них обладает поразительной энергией. Огромные, широко раскрытые глаза устремлены на входящего в храм, проникая в самую душу. Это уже почти икона, а не картина. Позднее, когда в византийских, а затем и в болгарских, сербских, древнерусских храмах все стены и столбы будут покрываться фресками или мозаичными изображениями, этот эффект возрастет многократно. Суровые взоры святых и праведников пронзают человека насквозь, и некуда укрыться от всевидящего и требовательного ока – они видят твое добро и твое зло. «Воистину нет ничего тайного, что не стало бы явным…»

Император Юстиниан держит в руках большую чашу с золотыми монетами – пожертвование на храм. Строгие и величественные фигуры равны между собой по росту. Юстиниан выделяется пурпурными одеждами, контрастирующими с белыми одеяниями священнослужителей, короной и нимбом вокруг головы, как у святого. Епископ Максимиан держит в руках крест, архидиакон – Евангелие, один из дьяконов – кадило. В лицах Юстиниана и особенно епископа Максимиана явно присутствует портретное сходство.

Императрица Феодора в окружении придворных. Она также держит в руках потир с золотыми монетами. На подоле ее пурпурного плаща вышиты фигуры трех волхвов, подносящих дары Богоматери. Вокруг шеи и на плечах императрицы роскошные ожерелья. Голову увенчивает корона с длинными жемчужными подвесками, спускающимися на грудь. Вокруг головы, как и у Юстиниана, – нимб. Слева от императрицы – придворные дамы в украшенных драгоценными камнями туниках; справа – дьякон и евнух, открывающий завесу.

Лицо императора нахмурено. Феодора изображена поблекшей красавицей с усталым, задумчивым лицом. Ее пристальный взгляд выдает страстную и волевую натуру… Два человека с удивительной судьбой, императорская чета, стоявшая во главе крупнейшей европейской страны в чрезвычайно бурную, переломную, богатую событиями эпоху, которую в истории Византии сегодня принято называть «эпохой Юстиниана». Во времена 38-летнего царствования Юстиниана и Феодоры Византийская империя достигла пика своего могущества.

Мозаики церкви Сан-Витале в Равенне давно и прочно вошли в золотой фонд мирового искусства. Некоторые их них выполнены еще во времена остготов римскими или равеннскими мастерами. Таков, например, юный безбородый Христос, восседающий в пурпурной тоге на голубой сфере в окружении двух архангелов в белых одеждах, Св. Виталия и епископа Экклезия, держащего в руках модель церкви. Лица архангелов отмечены печатью строгой и возвышенной красоты. Льющийся в окна свет создает впечатление нематериальности фигур. Работавшие в церкви Сан-Витале мастера ставили кусочки смальты под разными углами и не заглаживали общую поверхность, достигая этим эффекта «живого» мерцания.

Своды храма украшает растительный орнамент: то зеленый на золотом фоне, то золотой – на зеленом. В этот узор вплетаются фигуры четырех ангелов, поддерживающих синий круг с золотыми звездами и изображением белоснежного агнца.

История византийской живописи

IV. Эпоха Юстиниана и VII век (527–730)

[IV.6. Равенна: Сан Витале]

Новую страницу в истории Равенны открывает 540 год — год ее завоевания византийским полководцем Велисарием. С этого момента и вплоть до 751 года, когда Равенну захватили лангобарды, город прочно
¦ входил в состав Византийской империи. При таком положении вещей естественно было бы ожидать появления в Равенне греческих мастеров. Однако этого как раз не случилось. По всей видимости, местные мастерские мозаичистов были настолько крепкими, что византийские чиновники и духовенство предпочитали пользоваться их услугами, нежели приглашать мастеров из-за моря. В лучшем случае может идти речь лишь об использовании равеннскими художниками византийских образцов (миниатюр, изделий из слоновой кости) в качестве предметов для подражания. Но ни в одной равеннской мозаике VI века нельзя опознать руку византийского мастера. Поэтому так беспочвенны неоднократно высказывавшиеся гипотезы о приглашении в Равенну многочисленных артелей византийских . Еще более бездоказательны утверждения, будто византийское искусство впервые пришло на смену равеннскому в мозаиках Сан . И в данном случае мы имеем дело с равеннским искусством, хотя и находившимся под сильным византийским влиянием. В двух других равеннских памятниках пятого десятилетия VI века (Сант Аполлинаре ин Классе и Сан Микеле ин Аффричиско) местные традиции не только господствуют, но и претерпевают ряд таких изменений, которые можно рассматривать как дальнейшее развитие наметившихся уже в мозаиках эпохи Теодориха стилистических сдвигов.

Церковь Сан представляет из себя восьмиугольный мартирий византийского типа, близкий к церкви Сергия и Вакха в Константинополе. Она была заложена еще при епископе Экклесии (521–532), но построена между 538 и 545 годами. По-видимому, все ее мозаики одновременны (546–547), и различие их стиля следует объяснять не тем, что они исполнены в разное время, а тем, что здесь работали разные мастера, к тому же использовавшие разные образцы. Церковь Сан Витале возведена на средства богатого банкира Юлиана Аргентария, которого теперь склонны рассматривать как тайного агента Юстиниана, подготовившего захват Равенны Велисарием. Храм был торжественно освящен в 547 году епископом Максимианом (546–554), ставленником того же . Этот некогда скромный диакон из Поло (Пула) в Истрии был направлен византийским императором в Равенну для проведения угодной ему религиозной политики. Максимиану пришлось преодолеть сильное сопротивление равеннцев, симпатии которых он в конце концов завоевал богатыми дарами и постройкой многочисленных церквей.

Попадая в Сан Витале, сразу оцениваешь специфические свойства мозаики, которая лишь здесь по-настоящему раскрывает таящиеся в ней красоты. Мозаика на гладких поверхностях (например, на стенах базилик) никогда не смотрится так, как на изогнутых (на арках, сводах, конхах, парусах и тромпах). Только тут она обретает полноценное эстетическое значение, поскольку размещенные под различными углами кубики смальты начинают искриться и переливаться различными оттенками. Это как раз и можно наблюдать в интерьере Сан Витале. Центральное подкупольное пространство охвачено восемью высокими арками. Через одну из них открывается пресбитерий, семь других заключают экседры и разделены на два этажа колоннами и аркадами. Большое главное помещение воспринимается в потоках света, который льется из окон купола и арочных проемов галерей. Лучи света, идущие в разных направлениях, дематериализуют мозаику, заставляя загораться неземным блеском ее поверхность. Под влиянием неравномерного освещения краски мозаичной палитры приобретают такое богатство и разнообразие оттенков, которое тщетно было бы искать в мозаиках, освещенных ровным рассеянным либо прямым и слишком ярким светом. Для верного художественного восприятия мозаика нуждается в таинственном, мерцающем освещении. Недаром она так хорошо сочетается с горящими свечами. И мозаики Сан Витале дают нам почувствовать очарование того вида монументальной живописи, который был излюбленным в раннехристианских и византийских храмах и который представлен в наше время лишь несколькими случайно сохранившимися памятниками.

В Сан Витале мозаика украшает апсиду и арку, свод и стены пресбитерия (вимы). В конхе апсиды представлен восседающий на сфере земной Христос Еммануил (табл. 52) . Левой рукой он опирается о свиток, скрепленный семью печатями, а правой рукой протягивает венец мученической славы св. Виталию, которого ему представляет ангел. Другой ангел встречает епископа Экклесия, несущего в дар модель основанной им церкви. Из скалистой почвы, усеянной лилиями, вытекают четыре тайных реки, которые символизируют четыре Евангелия. Подчеркнуто симметричная композиция и яркие, напоминающие драгоценные эмалевые сплавы краски (зеленая, голубая, синяя, фиолетовая, белая в сочетании с золотом) придают всему изображению особо торжественный характер. Мозаика конхи является одной из самых тонких по исполнению. Здесь работали опытные мастера, знавшие византийское искусство в его столичных вариантах.

Гораздо грубее, но по-своему экспрессивнее мозаики пресбитерия, принадлежащие другим художникам, чье творчество более крепко связано с местными традициями. Эти мозаики имеют сложное символическое содержание, в основе которого лежит идея о жертвенной природе Христа. Поэтому здесь, в соответствии с литургией, акцент поставлен на ветхозаветных изображениях, намекающих на крестную смерть Христа и на таинство евхаристии. На своде зритель видит медальон с мистическим Агнцем, который поддерживают четыре ангела, а на стенах парящих ангелов, несущих медальоны с крестами, Гостеприимство Авраама (табл. 53) (наглядная демонстрация отрицавшегося арианами равенства Сына Божьего лицам , Жертвоприношения Авраама, Авеля и Мельхиседека (ветхозаветные прообразы крестной смерти Христа и
¦ его священнического сана), фигуры пророков Иеремии и Исаии (ветхозаветные прообразы и три сцены из жизни Моисея: Моисей получает законы, Неопалимая купина на горе Хорив и Моисей пасет стада своего тестя Иетра (теологи рассматривали Моисея как образ и подобие Христа). Тройные арочные проемы верхней галереи фланкированы, по две с каждой стороны, изображениями четырех евангелистов и находящимися над ними их символами (евангелисты здесь введены как авторы повествования об евангельских событиях и как распространители христианского учения). На входной арке размещены медальоны с полуфигурами Христа, двенадцати апостолов и сыновей св. Виталия святых Гервасия и Протасия. Наконец, на триумфальной арке представлены два летящих ангела, которые несут медальон с крестом, и два града: Иерусалим и Вифлеем.

Мозаики пресбитерия, частично пострадавшие от грубых реставраций, несколько выпадают из рамок равеннского искусства своей нарочито сложной символикой, которую, как известно, высоко ценили в Константинополе. Возможно, иконографическая программа этих мозаик восходит к византийским источникам. Но по стилю и характеру выполнения — смелому, экспрессивному и в то же время несколько грубоватому — мозаики неотделимы от художественной культуры Равенны. И в них дает о себе знать упрощение формы и цветовых соотношений. Однако мозаикам пресбитерия присущи сила и непосредственность выражения, что во многом компенсирует примитивность технических приемов. Особенно примечательна трактовка скалистого пейзажа, уступы которого, похожие на обломки кристалла, окрашены в яркие голубые, желтые, зеленые, лиловые и пурпуровые тона и местами тронуты золотом. На расстоянии эти краски выявляют объем блоков, вблизи же они воспринимаются в виде ослепительно яркого ковра, чарующего глаз красотою самых неожиданных цветовых сочетаний, которые странным образом напоминают украшенные эмалями варварские изделия из золота.

Особое место среди мозаик Сан Витале занимают портреты Юстиниана и Феодоры, размещенные на боковых стенах апсиды, по сторонам от окон. Для их исполнения были выбраны, по-видимому, лучшие из равеннских мастеров, которым дали столичные образцы. Это должны были быть царские портреты, рассылавшиеся в провинции Византийской империи для копирования. Такие портреты обычно включали в себя фигуры императора и императрицы с ближайшей свитой. В Равенну могли попасть и другого типа композиционные схемы, применявшиеся при изображении императорской четы во время торжественных выходов, когда она приносила драгоценные дары какой-нибудь церкви. Перед равеннскими мозаичистами стояла трудная задача: создать на основе таких столичных образцов оригинальные композиции, которые передавали бы вымышленные исторические события, никогда не находившие себе места в действительности. И они неплохо справились с этой непривычной для них задачей.

Юстиниан изображен приносящим в дар церкви тяжелую золотую чашу (табл. 54–56) . Он представлен, как и все другие, в строгой фронтальной позе. Голова его, увенчанная диадемой, окружена нимбом. Так как царь обычно снимал диадему при входе в нарфик, где его встречало духовенство, есть основание полагать, что на мозаике запечатлен момент, когда процессия еще не вошла в церковь. Справа от Юстиниана стоят двое придворных в патрицианских одеждах — это, вероятно, известный византийский полководец Велисарий и praepositus, один из высших чинов византийского двора (только он и патриарх имели право возлагать диадему на голову императора). Далее мы видим телохранителей, чьи фигуры полуприкрыты парадным шитом с монограммой Христа. За левым плечом Юстиниана виден пожилой человек в одежде сенатора, являющийся несомненным портретом (эту фигуру долгое время необоснованно принимали за изображение банкира Юлиана Аргентария). Часть композиции слева от Юстиниана заполнена фигурами епископа Максимиана с крестом в руке и двух диаконов, один из которых держит евангелие, а другой — кадило. Мозаичист допустил явный композиционный просчет, так как крайняя фигура едва уместилась на отведенном ей месте, и ее слегка вытянутая левая рука, как бы указывающая путь для процессии, перерезает поддерживающую кассетированное перекрытие колонну. В этом групповом портрете Юстиниан и Максимиан выступают как авторитарные представители светской (imperium) и церковной (sacerdotium) власти, причем первый облачен императорской potestas, а второй — епископской auctoritas. Поэтому их фигуры занимают доминирующее место. По той же причине над головой епископа красуется горделивая надпись: Maximianus. Роскошные одеяния дали возможность мозаичистам развернуть перед зрителем все ослепительное богатство их палитры — начиная от нежных белых и пурпуровых тонов и кончая ярко-зелеными и оранжево-красными. Особой тонкости исполнения они достигли в лицах четырех центральных фигур, набранных из более мелких кубиков. Это позволило им создать четыре великолепных по остроте характеристики портрета, в которых, несмотря на ярко выраженные индивидуальные черты, есть и нечто общее: особая строгость выражения и печать глубокой убежденности.

Еще тоньше по колориту другой групповой портрет, изображающий императрицу Феодору и ее свиту (табл. 57–60) . Феодора стоит в нарфике, собираясь пройти через дверь на лестницу, ведущую на женскую половину галереи (matroneum). В руках она держит золотую чашу, на ее голове, окруженной нимбом, роскошная диадема, на плечах тяжелое ожерелье. На подоле хламиды императрицы вышиты золотые фигуры трех несущих дары волхвов, намекающие на приношение Феодоры. Для большей
¦ торжественности фигура императрицы обрамлена нишей с конхой, которую А. Альфёльди склонен рассматривать как «нишу прославления» . Перед Феодорой шествуют два телохранителя, один из которых отодвигает завесу перед дверью, а другой стоит совершенно неподвижно, скрыв руку под хламидой. За Феодорой следует группа придворных дам, возглавляемая дочерью и супругой полководца Велисария. И здесь роскошные византийские одеяния дали мозаичистам повод блеснуть изысканными колористическими решениями. Особенно красивы краски на трех центральных женских фигурах. Их лица набраны из более мелких и более разнообразных по форме кубиков, что облегчило передачу портретного сходства. Лица остальных придворных дам, как и лица стражи в мозаике с Юстинианом, носят стереотипный характер и мало выразительны. В них высокое искусство уступает место ремеслу и рутине.

Мозаики Сан Витале, выполненные в одно время, но разными мастерами, наглядно свидетельствуют о том, насколько богатыми кадрами художников обладала Равенна еще в середине VI века. Об этом же говорят и мозаики Сант Аполлинаре ин Классе и Сан Микеле ин Аффричиско, в которых, однако, сильнее дают о себе знать местные равеннские черты и где уже ясно чувствуется начинающийся упадок монументальной живописи Равенны.
¦

Мозаики из смальты в церкви Сан-Витале в Равенне, VI в.

Постройка церкви Сан-Витале в Равенне тесно связана с возвращением города под византийский патронат. Церковь была заложена при епископе Экклесии (526 г.), декорация ее закончена в 545 г., освящена — в 547 г. Церковь относится к постройкам центрического типа и представляет собой восьмиугольный мартирий. Плоскость ее фасадов нарушают лишь мощные контрфорсы — наружные столбы, служащие для большей прочности стен. Основу конструкции составляют восемь высоких опор, несущих купол. Опоры соединяются между собой полукруглыми двухэтажными аркадами, так что вокруг центрального пространства образуется венок ажурных криволинейных форм. За аркадами находится галерея, обходящая центральное подкупольное ядро храма. Из каждой точки здания открываются все новые и новые виды: колонны с кружевными капителями словно плывут в нескончаемом танце, сходятся и расходятся пересекающиеся ребра сводов, изгибаются бесчисленные арки…

Стены основного пространства украшены мраморной инкрустацией. Вогнутые поверхности апсиды и пресбитерия декорированы мозаиками. В конхе апсиды — Спас Эммануил, восседающий на мандорле небесного цвета. Христос протягивает мученический венец св. Виталию, которого представляет ангел. С другой стороны ангел подводит к Спасителю патрона — строителя церкви св. Экклесия. Из-под ног Спасителя вытекают четыре евангельские реки. Ангелы и святые расположены по сторонам Христа симметрично: св. Виталий принимает от Господа дар, св. Экклесий сам преподносит Христу модель храма, но тем не менее святые словно не видят друг друга. Некая незримая пелена обволакивает и разобщает их. Они жили в разное время, никогда не встречались друг с другом, но вместе предстали перед Царем Небесным. Время разделило их, а вечность — объединила. В нижнем уровне апсиды изображены исторические портреты, являющие собой своеобразный знак триумфа императора Юстиниана и его военачальника Велизария, вернувших Равенну под византийский патронат.

Мозаика конхи апсиды (Спас Эммануил) церкви Сан-Витале в Равенне. 526-547.

Стены пресбитерия украшены сюжетами ветхозаветных жертвоприношений в люнетах над тройными аркадами, ведущими из центрального алтаря в жертвенник и диаконник. Выше люнетов, под аркадами второго яруса, в центре располагаются ангелы, несущие хризмы, по сторонам ангелов — фигуры пророков в рост (Исайя, Иеремия), символически связанные со сценами жертвы в люнетах. В этом же пророческом ряду представлены Моисей у купины и Моисей, получающий законы и пасущий стада. В уровне аркад второго яруса изображены четыре евангелиста, восседающие за пюпитрами.

Символически тема жертвы на всех уровнях соотнесена с жертвой Христа, начиная от ветхозаветных ее прообразов и заканчивая темой принесения даров реальными светскими и церковными властителями — Экклесием, Максимианом (епископом Равенны), Юстинианом и его супругой. Не случайно в куполе церкви изображен главный христианский жертвенный символ — апокалиптический Агнец, венчающий мироздание. Медальон с Агнцем поддерживают четыре ангела — символы четырех сторон света — в окружении райских дерев и растений, птиц и животных. Склоны триумфальной арки украшают медальоны с полуфигурами апостолов вокруг Спасителя в замке арки.

Мозаика купола церкви Сан-Витале в Равенне. 526-547.

В композициях господствует идеальная уравновешенность. Архитектурные формы, растительные мотивы, человеческие тела, уподобленные простейшим геометрическим фигурам, словно вычерчены по линейке. Драпировки не имеют ни объема, ни живой мягкости. Ни в чем нет живого ощущения вещества, хотя бы отдаленного намека на природное дыхание. Пространство окончательно у трачивает какое-либо сходство с реальностью. Даже складки драпировок ложатся строгими параллельными рядами без штрихов и теней, знаменуя полное господство чистой линии.

В апсиде церкви изображены две процессии, приносящие дары храму. Одну из них возглавляет император Юстиниан, в прошлом бедный иллирийский крестьянин, благодаря удаче и решительности вознесшийся к высотам императорского сана и явивший в редком сочетании властолюбие и аскетизм, великодушие и коварство. Во главе другой процессии — супруга императора Юстиниана Феодора. Феодора, дочь циркового смотрителя, танцовщица и куртизанка, смелая и умная, своекорыстная и мстительная, энергичная и прекрасная — по праву считается самой знаменитой женщиной византийской истории. Подробности биографий императорской четы служили любимой темой пересудов константинопольской черни, в то время как мудрые государственные установления Юстиниана и незаурядный ум Феодоры стали предметом внимания историков. Однако ни намека на личные качества изображенных нельзя усмотреть в отрешенном выражении большеглазых лиц, в застывших позах венценосцев. Мантии скрывают очертания фигур, превращая их в плоские, наложенные на стену силуэты. Все плотское, сиюминутное, недостаточно пристойное для храма словно осталось за его пределами: Юстиниан и Феодора являются зрителям как идеальные образы идеальных правителей, осиянных отблеском Божественной славы. Фризовое расположение фигур, однообразие в позах и жестах делают композицию простой, почти примитивной. Однако внешняя статика, скованность и абсолютное подобие лишь подчеркивают огромную внутреннюю экспрессию образов. Персонажи наделены мощной духовной силой. Эта сила воспринимается как проявление внутренней силы самого христианства.

Император Юстиниан со свитой. Мозаика апсиды церкви Сан-Витале в Равенне. Фрагмент. 526-547.

Императрица Феодора со свитой. Мозаика апсиды церкви Сан-Витале в Равенне. Фрагмент. 526-547.

Юстиниан предоставил византийской церкви новые экономические и юридические льготы, даровал ей земли и имущество. По его словам, «источником всех богатств церквей является щедрость императора». Поэтому в равеннской мозаике императорская чета представлена как дарители (донаторы) — оба супруга держат в руках жертвенные литургические сосуды. Акт принесения «жертвы» земными правителями тесно перекликается с темой чистой жертвы Христа. Дары Юстиниана и его жены становятся символом вечного донаторства византийских властителей христианской церкви.

Италия, Равенна. Базилика Сан-Витале (San-Vitale)

Базилика Сан-Витале (San-Vitale) — жемчужина византийского искусства, чудесным образом сохранившаяся вдали от Константинополя, в итальянском городе Равенна.

Снаружи храм выглядит весьма скромно, даже можно сказать неказист, и кажется совсем небольшим. Но внутри храма интерьер Базилики Сан-Витале поражает яркими красками древних мозаик и ощущением пространства.

Базилика построена в 527-548 годах по личному указанию Епископа города Равенны Эклексия. В 13 веке с южной стороны собора была пристроена колокольня.

Собор имеет форму восьмиугольного мартирия. Диаметр купола 16 метров.

В числе прочих 7 раннехристианских памятников Равенны базилика Сан-Витале с 1996 года находится под охраной ЮНЕСКО.

Храм посвящен раннехристианскому мученику Святому Виталию Миланскому.

Зайдя в базилику, не ожидаешь увидеть такое великолепие!

Стройные колонны с кружевными капителями поддерживают многочисленные арки, создавая необычные пространственные деления, игру света и теней.

Но самое главное сокровище храма Сан-Витале — его совершенно необыкновенные мозаичные картины-иконы.

Роскошные яркие мозаики храма были созданы в последние годы строительства при участии множества мастеров, поэтому специалисты находят в них многообразие стилей.

Лучшие мозаичисты из Константинополя создали на территории Италии шедевры, которым судьба уготовила гораздо лучшую участь, чем несохранившимся мозаикам в самой Византии.

В конце 18 века купол ротонды и подкупольные ниши, ранее не имевшие украшений, были расписаны фресками.

Росписи выполнили болонские и венецианские художники.

Конха украшена мозаикой, изображающей Иисуса Христа в образе юноши, сидящего на лазоревой небесной сфере, в окружении двух ангелов.

Христос в одной руке держит свиток, опечатанный семью печатями, а другой протягивает венец славы Святому Виталию. Второй ангел представляет Иисусу епископа Эклексия, подносящего в дар макет основанной им базилики.

Описывать мозаики Сан-Витале можно бесконечно, но описать эту красоту совершенно невозможно. Это надо видеть!

Церковь сан витале в равенне

Храм сан витале в равенне

Баптистерий православных в равенне мозаики

Сант аполлинаре нуово мозаики

Церковь сан аполлинаре ин классе в равенне