Парижанка кносский дворец

Кносский дворец

Кносский дворец

Кносский дворец (Knosses) – уникальный памятник минойской цивилизации (самой древней в Европе), расположенный на северном берегу острова Крит и являющийся его главной достопримечательностью. Каждый год сюда приезжают миллионы туристов, чтобы прикоснуться к истории, которая насчитывает около четырех тысячелетий.

Сэкономь на путешествии!

Видео: 3D реконструкция Кносского дворца

Основные моменты

Мало кто знает, что впервые увидеть Кносский дворец ученым довелось только в конце XIX века. До этого времени обитель греческого царя Миноса была известна только по легендам. Сюжеты многих из них выглядели настолько неправдоподобными (например, о том, что Минос содержал здесь в лабиринте Минотавра, которого царица родила от священного быка Посейдона), что давали повод усомниться: Кносский дворец когда-то реально существовал или является порождением мифов?

Этот вопрос так и остался бы, наверное, без ответа, если бы не выдающийся археолог Артур Эванс, который задался амбициозной целью доказать его существование. В результате раскопок был обнаружен не просто замок, а целый город из далекого прошлого. Прошло уже столько лет, а Кносский дворец не перестаёт волновать умы и сердца множества любознательных и неравнодушных людей – историков, археологов, архитекторов и просто ценителей старины, любителей путешествий. Здесь, недалеко от столицы острова – города Ираклиона и всего в нескольких километрах от побережья Критского моря, словно остановилось время. Во время осмотра достопримечательности туристов не покидает ощущение, что перед ними открывается величественная Древняя Эллада. Она не осталась за завесой тысячелетий, а продолжает удивлять нас и сегодня!

Археологические раскопки

До 1914 года Крит принадлежал Турции. Предположение о древней цивилизации на острове делал еще в начале девятнадцатого века британец Роберт Пэшли. Но турецкие власти не давали согласие на проведение археологических работ. На месте, где сегодня мы видим Кносский дворец, раньше были сельскохозяйственные угодья. В этом районе испокон веков находили кольца, амфоры, глиняные горшки. Землями владел турок, в его планы продажа земель не входила, и раскопки проводить он не собирался.

Холмом заинтересовался местный кладоискатель Минос Калокеринос. В 1878 году он начал раскопки со стороны западных кладовых и обнаружил глиняные сосуды, наполненные бобовыми, амфоры и другие предметы обихода. Находки он подарил музеям, пытаясь привлечь внимание властей к сокровищам. С ним переписывался Генрих Шлиман, известный немецкий археолог-самоучка, который принимал участие в раскопках Трои, нашел золотые сокровища и клад Приама. Калокеринос догадывался, что эти земли хранят сокровища древней цивилизации, но полномасштабные работы проводить не мог.

Честь открытия минойской культуры принадлежит уже упомянутому Артуру Эвансу. Он долгое время работал хранителем в музее Эшмала при Оксфордском университете. Его заинтересовали иероглифы на разных артефактах с острова Крит. Эванс обращался в ведущие общества, занимавшиеся древностями: Берлинский музей и Лондонское общество. Так он собрал около 60 различных иероглифов.

В 1894 году Эванс все-таки выкупил земли, а в 1897 году началась греко-турецкая война. 16 марта 1900 года – официальная дата открытия минойской культуры. В последующие двадцать лет активно проводились раскопки. Многие найденные артефакты, оригиналы фресок, статуэтки сегодня хранятся в Археологическом музее Ираклиона. Артур Эванс и назвал цивилизацию минойской.

Руины Кносского дворца

Многие ученые скептически и неодобрительно относятся к деятельности Артура Эванса на территории Кносского дворца. При восстановлении он чаще руководствовался фантазией, чем исторической достоверностью. Кроме того, британцев интересовал больше «новодворцовый» период, и бесценные следы более ранней истории исчезли бесследно.

Несмотря на споры вокруг персоны археолога, именно благодаря ему мы сегодня можем прикоснуться к истории самой древней цивилизации в Европе.

Из истории Кносского дворца

Древние греки упоминали о Кноссе как о самом главном городе острова Крит. При раскопках поселений римлян были найдены монеты с надписями «Кнос» или «Кносион», с изображениями минотавра и лабиринта. И, собственно, Кносский дворец – не первое сооружение на данной территории. Ученые доказали, что в период 2000-1700 гг. до нашей эры здесь уже стоял дворец. Он был разрушен землетрясением (приблизительно в 1700 г. до нашей эры). Это был так называемый «стародворцовый» период.

«Новодворцовый» период (1700-1450 гг. до нашей эры) совпадает с расцветом цивилизации. Кносс насчитывал порядка 90 тысяч жителей, а дворец являлся сердцем города, административным и культурным центром.

Кносский дворец, реконструкция

Интересно, что минойским сооружениям не свойственны укрепления и защитные сооружения. Напрашивается вывод, что местные жители чувствовали себя в безопасности и не боялись нападения. Кносс находится на пересечении морских торговых путей. Есть доказательства, что минойцы занимались пиратством, их связывали дружественные отношения с Древним Египтом.

Между 1628 и 1500 г. до нашей эры на острове Фира произошел вулканический взрыв. За ним последовали землетрясение и цунами. Некоторые ученые связывали с Критом знаменитую Атлантиду. Утверждали, что минойцы и есть исчезнувшие атланты. Но впоследствии археологи обнаружили следы вулканического пепла под минойскими строениями. А это значит, что дворец восстанавливали, и он простоял еще около ста лет. В 1450 г. мощнейший пожар разрушил сооружение окончательно.

Следующая загадка состоит в том, что примерно в одно и то же время сгорело несколько дворцов на острове (дворец Феста и дворец Закрос). При этом на раскопках не было обнаружено никаких останков живых существ. Но Кносский дворец, в целом, порождает больше вопросов, чем ответов.

Мифы, связанные с Кносским дворцом

Кроме версий об Атлантиде, это место связывают еще с одной очень интересной историей. Имя Миноса, царя Кносса, упоминается в произведениях Гомера и других его современников. Историки утверждают, что это реальная историческая личность, но он не был жителем Крита, а прибыл из Греции. Это был могущественным правитель, который объединил остров и победил пиратов. Минос добился процветания и благополучия Крита. В распоряжении царя был огромный флот и многотысячное войско. Другая версия говорит, что «минос» – понятие собирательное, обозначает титул правителя острова.

Согласно мифам, Минос – сын Зевса и Европы. Зевс велел Астерию, который на то время был правителем острова Крит, взять в жены Европу, а ее детей усыновить. Минос унаследовал власть. Как-то царь попросил Посейдона дать ему красивого быка, которого пообещал принести богу моря в жертву. Бык был необыкновенно красивый – огромный и белый. Миносу не хотелось расставаться с таким красавцем. И он пожертвовал коня. Посейдон рассердился и внушил жене Миноса противоестественную страсть к быку. Как она ни сопротивлялась влечению, ничего поделать не смогла. В результате родилось страшное чудовище Минотавр – человек с головой быка. По одной версии, бедная женщина при родах умерла, по другой – ее заточили с сыном в лабиринт. Сооружение, из которого невозможно было выбраться, построил Дедал (отец Икара). Пленников бросили в центр лабиринта.

После победы Миноса над Афинами, царь потребовал у Эгея, правителя города, дань – отправлять раз в девять лет 14 юношей и девушек на съедение Минотавру. Два раза приносилась страшная жертва, а на третий – в числе пленников поехал Тесей, сын Эгея, правителя Афин. В героя влюбилась Ариадна, дочь Миноса. Она знала, что даже если любимому удастся победить чудовище, Тесей не выберется из лабиринта. Девушка подарила герою волшебный клубок. Тесей шел и разматывал его, в центре лабиринта нашел спящего Минотавра и убил его. Сматывая нитки, Тесей вышел к Ариадне.

Перед поездкой юноша договорился с отцом, что в случае удачи сменит черные паруса на белые. Но забыл об уговоре. Когда Эгей увидел возвращающиеся корабли с черными парусами, в отчаянии прыгнул со скалы в море. Оно стало называться Эгейское. Версии о смерти Миноса – противоречивые. Однако едины в одном: даже после кончины правитель решал судьбы людей, только уже в царстве мертвых.

Есть версии, что Кносский дворец – это и есть знаменитое обиталище Минотавра. И глядя на схему дворца, располагающего внушительным числом самых разных помещений, начинаешь в это верить. Правда, скептики утверждают, что Кносский дворец постоянно достраивался, а минойцы имели слабое представление о симметрии зданий.

Легенда о минотавре

Обустройство дворца и интересные находки

Принцип возведения дворцов того времени на острове Крит был примерно одинаков для всех. Помещения сооружались вокруг центрального двора. Кносский дворец был самым впечатляющим, это была резиденция правителей острова. Размеры сооружения впечатляют: 180 на 130 метров. Местами сооружение занимает пять этажей. Во дворце действовала система водоснабжения и канализации, и не только! Здесь было еще много того, что мы самонадеянно считаем достижениями исключительно современной цивилизации: туалеты со смывом и даже акустические системы.

Архитектуру Кносского дворца некоторые исследователи называют не иначе, как странной. Только представьте себе: тут сосредоточено несколько тысяч комнат, соединенных между собой таким количеством переходов, подъемов и спусков, которые никто не задается целью пересчитать – дело явно безнадежное.

Главный вход в Кносский дворец предположительно был с Западного двора. Здесь сохранились фрагменты «стародворцового» периода. Сразу привлекают внимание выложенные камнем отверстия – три «бублика». Согласно одной версии, их использовали во время жертвоприношений, согласно другой – для хранения зерна. Далее через коридор – проход в Центральный двор, это место еще называют «Дорогой Процессий». На стенах – фрески с изображением молодых людей с подношениями. Главным божеством у минойцев считается богиня плодородия Астарта. На территории дворца были найдены скульптуры и фрески с ее изображением.

Северная сторона дворца

Центральный двор выложен огромными плитами. Тут, по версии ученых, проводились ритуалы, церемонии и посвящения. На верхние этажи ведет лестница. Здесь предположительно находились приемный покой и парадные залы, украшенные колоннами и пилястрами. С главного этажа видны узкие продолговатые помещения. Ученые склоняются к версии, что это – кладовые. Тут же находится ряд квадратных ям. Согласно основной версии, в них хранилось оливковое масло, так как остались более интенсивные следы от пожара. На стенах зала – изображения символов, звезд, лабриса. Последний был не только двухсторонней секирой, но и символом власти правителя.

Самый популярный у туристов – Тронный зал Кносского дворца. Здесь можно увидеть каменный трон, перед ним стоит круглая чаша, вдоль стен – каменные скамьи. Помещение рассчитано примерно на 16 человек. Служило, как представляется сегодня, для аудиенций. Интересно, что во время раскопок в зале были найдены разбросанные глиняные сосуды. Что произошло здесь – останется навсегда загадкой.

Тронный зал Кносского дворца

Обязательно нужно посетить Зал фресок. Тут находятся копии, многие оригиналы были найдены в плачевном состоянии. Они были реставрированы и находятся в Археологическом музее в Ираклионе. Минойские фрески отличаются реалистичностью и насыщенными цветами. Самые знаменитые: «Игры с Быками», «Принц с лилиями», «Дама в голубом», «Голубая обезьяна», «Голубая птица», «Бык», «Носитель ритона» и многие другие. Популярные герои изображений – быки, грифоны, люди.

Фрески в Кносском дворце Трехчастное святилище

Трехчастное святилище знаменито тем, что здесь были найдены глиняные таблички с так называемым «письмом Б». Различают два вида письменности: линейное письмо А и Б. Ни одно не было расшифровано. Рядом со Святилищем – две темных комнаты с углублениями в полу. В подобных хранилищах были найдены статуэтки, глиняные вазы.

Артур Эванс полагал, что Западная часть Кносского дворца – церемониальная, а Восточное крыло – царские покои. Многие историки это оспаривали. Зал двух секир узнаваем благодаря угловому портику с шестью колоннами. Ванная комната царицы отделена стеной с окном. Можно полюбоваться прекрасной фреской «Дельфины». Здесь были найдены драгоценности, изделия из слоновой кости. Рядом косметическая комната и помещение с отверстием (предположительно канализационным). Бассейны для омовения не имеют дренажной системы.

Дерево проросшее сквозь плиты Вид на руины

Мастерская Ремесленника, Гончарная мастерская, склад гигантских пифосов, театр – все это особенно впечатляет туристов, посетивших Кносский дворец, поскольку возраст некоторых экспонатов около 4 тысяч лет. Сосуды высотой в человеческий рост искусно украшены рельефами.

Театр Склад гигантских пифосов

На территории Кносского дворца была найдена игра, похожая на нарды или шашки, украшенные слоновой костью, золотом, серебром, горным хрусталем. Скульптуры и драгоценности отличаются искусным выполнением. На фресках – тонко вырисованные персонажи. Неудивительно, что минойская культура оказала огромное влияние на восточное Средиземноморье, а после вторжения греков-ахейцев – на остров Крит и остальную Грецию.

Практическая информация для туристов

Кносский дворец расположен в 4 км от города Ираклион. Можно доехать на машине, возле дворца есть бесплатная и платная стоянки. Рядом с автобусной станцией в киоске можно приобрести билеты на автобус (2-2,5 евро). Транспорт ходит регулярно. При подъезде к городу из автобуса уже хорошо виден этот памятник архитектуры. От предстающих взору пейзажей просто захватывает дух. Развалины монументальных античных строений, будто раскиданные среди огромных сосен, потрясают воображение. Кносский дворец окружают величественные горы, отчетливо просматривающиеся на фоне синего неба.

Собираясь на экскурсию, не забудьте взять головные уборы, поскольку температура здесь всегда выше, чем у моря. Обязательно захватите большое количество воды. Позаботьтесь об удобной обуви – ходить придется много.

Можно заказать экскурсию или знакомиться с достопримечательностью самостоятельно. Везде есть таблички с описаниями Кносского дворца. Однако опытные туристы, которые уже бывали здесь, советуют брать с собой путеводитель, потому что территория Кносского дворца огромна и многим информация на табличках кажется недостаточной.

Около достопримечательности имеются сувенирные лавки и кафе, где можно что-то прикупить на память и перекусить.

Здесь всегда много туристов, ориентируйтесь на небольшую вывеску-указатель.

Входной билет обойдется в 6 евро.

Часы работы: с мая по октябрь – с 8 до 19 часов; с ноября по март – до 15 часов.

Тайны минойской «парижанки».

Уроки оптимизма
Четырнадцать тысяч лет до нашей эры добровольно туда люди не заходили. А сегодня — ученые ведут активные научные изыскания на раскопках, периодически оповещая мир о новейших открытиях, а простые смертные выстаивают огромные очереди и совершают настоящие паломничества, чтобы повторить путь семи самых красивых древних афинских юношей и девушек, приносимых, согласно легенде, ежегодно в жертву полубыку-получеловеку Минотавру.
Что толкает их в логово чудовища, находящегося на самом крупном и самом южном из греческих островов, — на Крите, где в один клубок сплетаются мифы, культура и наука? Отчего людей так привлекают места якобы имевших место быть жертвоприношений, случившихся тысячелетия назад? Зачем, в конце концов, они оставляют здесь такое количество денег, словно приносят огромную дань в евро царю Крита — легендарному владыке Миносу? И ну почему, попадая в археологический комплекс Кноссос, из какой бы страны они ни приехали, первым делом спрашивают: так был здесь подземный лабиринт Минотавра или не был? И услышав: нет, лабиринта здесь не было, категорически отказываются этому верить и с удовольствием блуждают по раскопкам легендарного Кносского дворца. Примеряя на себя то роль героя-спасителя Тесея, избавившего древних жителей от монстра, то образ английского археолога Эванса, открывшего в 1900 году уже нашей эры Кносский дворец — очаг древнейшей цивилизации в Европе.

Итак, если верить легендам, которым верят все, Крит — остров, где родился Зевс, где пожирал людей Минотавр, летали Дедал с Икаром, где купалась богиня Афина, и куда Зевс привез похищенную красавицу Европу.
А если верить ученым, выводы которых постоянно подвергаются сомнениям, ибо большая часть того, что мы привыкли считать нашей культурной эволюцией, в действительности оказывается интерпретацией, здесь на рубеже III — II тысячелетий до нашей эры возникла первая европейская цивилизация. Названная Эвансом минойской по имени легендарного Миноса, признанная учеными высочайшей цивилизацией человечества и ставшая истоком европейской культуры. Ведь минойская была колыбелью древнегреческой, — во всяком случае, постольку, поскольку ученые не знают другой колыбели, еще более ранней.
Руины ее раскопали только в начале ХХ века. Наиболее выдающимся ее памятником является Кносский дворец в Ираклионе. Сохранившиеся его фрески свидетельствуют об особом менталитете мирного и радостного народа. Собственно, этот особый менталитет и представляет для нас в данном случае повышенный интерес.

Минойцы — не греки. Греки — не минойцы
Задолго до того, как древние греки стали стремиться к полной физической и душевной гармонии, минойцы, похоже, ее уже обрели. Первая великая цивилизация, предшественница культуры античной Греции, по выводам ученых, была культурой счастливых людей.
Там еще не было греков, совершавших свои подвиги. В основе общественного устройства лежало не господство, а партнерство. Верховным божеством являлась богиня. Предположение о том, что это была миролюбивая эра, подтверждается еще одним важным фактом — полным отсутствием каких-либо военных укреплений. Ни один дворец не имел крепостной стены. Здесь процветала экономика и развивались искусства. То, что минойское искусство — искусство мажора, видно и не специалистам. А то, что критское искусство — это не стиль, а вкус, признает сегодня и искусствоведение.
Критская культура не знала понятия трагического. Мрачные настроения — не предмет его отображения. Краски минойской эпохи ярки, живопись многоцветна и жизнеутверждающая. К черному силуэту на фоне красной обожженной глины греки придут гораздо позже.
Самое интересное в искусстве — это то, чего в нем нет. Ибо то, что люди не рисуют и о чем не говорят, может поведать о них так же много, как и то, что изображено. В минойском искусстве не найти ни одной сцены войны. Здесь нет ни благородных воинов, ни доблестных завоевателей. В этом искусстве центральным религиозным образом была женщина, дающая жизнь, а не мужчина, пронзающий копьем своего врага, или умирающий на кресте, как в наше время. Закономерно было бы высказать предположение, что в обществе, как и в искусстве, тогда господствовала жизнь и любовь к жизни — а не смерть и страх смерти.

262 символа и миллион загадок
На Крите не было и нет никаких полезных ископаемых. Их национальное богатство — легенды и мифы древней Греции и свидетельства минойской цивилизации, которые кормят и поят их уже много-много лет, не хуже нефтяных скважин и золотых приисков. Лишь афинский археологический музей по богатству собрания превосходит археологический музей Ираклиона, перед посетителями которого проходят шесть тысяч лет человеческой истории.
Здесь хранятся оригиналы всех фресок, найденные при раскопках Кносского дворца. Здесь собраны и другие наиболее значительные экспонаты Минойской культуры: керамика камарского стиля, с тонкими, как у яйца, и почти прозрачными стенками; резьба по камню, печати, микроскульптура, золотые украшения. Один из главных экспонатов — фестский диск — самое первое минойское письмо, представляющее собой глиняный блин диаметром 16 сантиметров, на обеих сторонах которого по спирали нанесены иероглифообразные знаки. Он сохранился случайно — обжегся при пожаре, разрушившем Кносский дворец. На нем 262 символа, 46 разных. Что они означают, современная наука не знает, но выдвигает предположение, что там написан религиозный гимн богине матери. В современной археологии есть такая удобная тенденция: все, что не могут объяснить, объясняют ритуальным значением.

…Если внимательно присмотреться через каменные рога быка с кносских развалин на гору Юхтас, в ее очертаниях можно увидеть лицо человека с бородой. Это Зевс, который благословляет всех на посещение Кносского дворца — археологического комплекса общей площадью 22 тысячи квадратных метров. Если не ставить себе целью заблудиться, там можно насчитать 300 помещений разного назначения: царские апартаменты, сокровищницы, мастерские, склады, ванные комнаты… У трона Миноса, которому уже 4 тысячи лет, можно стоять бесконечно, — копия точно такого же находится сегодня в Международном суде в Гааге — Минос слыл правителем мудрым и справедливым… Рядом с гигантскими пифосами — сосудами для хранения запасов оливкового масла, меда и вина и другой провизии, высотой в человеческий рост — удобно думать о прожорливости и запасливости человечества. Они стоят с 1800 года до нашей эры. Их здесь обнаружено более ста. Емкостью — до одной тонны. … Все в Кносском дворце говорит о стремлении сделать каждодневную жизнь как можно удобнее и приятнее. Факт удивительный, но достоверный: дворец имел совершенную водопроводно-канализационную смывную систему, которая была так устроена, что, в отличие от современной канализации, ее чуть ли не в любом месте можно было в случае необходимости легко и быстро отремонтировать. Любопытно, что в начале ХХ века, когда проводились раскопки, канализации на Крите не было, и когда Артур Эванс обнаружил круглое отверстие и вокруг него пепел — предположительно, деревянный унитаз, где сидела царица, он воскликнул: теперь я единственный человек на Крите, у кого есть настоящий туалет! Более того, Эванс думал, что нашел самый древний туалет в мире. И пока это никто не оспорил.

Шлиман и Эванс
До Эванса к месту, где позднее был обнаружен Кносский дворец, подступался 63-летний Шлиман. Он хотел купить эти земли, но сделка не состоялась. В разных документах причина указывается одна: Шлиман недосчитался оливковых деревьев на участке, и не стал заключать сделку с турками. Но скорее всего, здесь сыграла свою роль его раздражительность — не из-за оливковых же плантаций Шлиман присмотрел этот райский уголок земли, — ученого с мировым именем возмутил тот факт, что его попытались обмануть. Историк и журналист Эванс был менее щепетилен, а главное — был моложе Шлимана. У 48-летнего англичанина было на пятнадцать лет в запасе больше. В марте 1900 Эванс приобрел здесь землю, — он был человеком богатым, и мог, подобно Шлиману, на свой страх и риск распоряжаться значительными суммами. В первые же дни он обнаружил украшенные фресками стены, домикенскую керамику и глиняные таблички с надписями. К концу сезона была раскопана четверть комплекса кносского дворца. Годом позже Эванс объявил: ему понадобится по меньшей мере еще год, для того чтобы раскопать все, представляющее интерес для науки. Эванс ошибся. Четверть века спустя он все еще продолжал свои раскопки на том же месте…
В современной археологии Артура Эванса принято ругать: тогдашняя технология раскопок была не столь совершенна, а главным «преступлением» ему вменялось то, что желая уберечь ветхие стены дворца от губительного воздействия солнца и дождя, Эванс укреплял их бетоном; те стены, что казались позднейшими, ломал, другие надстраивал, формируя облик дворца в соответствии со своими представлениями, — он хотел представить Кносский дворец романтическими древними руинами… Но к его чести, надо сказать, что он не вывозил сделанные находки за пределы Греции: все они остались в музеях Крита и Афин. Он тратил громадные личные средства на расширение и благоустройство раскопок. И умер в 90 лет счастливым человеком — он собственноручно извлек из исторического небытия угасшую культуру и предъявил ее человечеству.

Минойский матриархат
…Осиная талия, сильно накрашенное личико, огромные глаза, прическа, на которую явно был потрачен не один час, прозрачные кружева на плечах, — обольстительное создание, чью элегантность и грациозность не подпортили даже тысячелетия, проведенные в земле. «Это же настоящая парижанка!» — воскликнул один из рабочих Эванса, увидев фреску с изображением молодой минойской дамы. Она и впрямь напомнила археологам изысканных француженок начала ХХ века, а имя «парижанка» закрепилось за ней до сих пор.

Из-за нее в критской живописи некоторые искусствоведы находят первые проблески импрессионизма, и подводят изысканность критского искусства к декадентству, отмечая, правда, что импрессионистская мимолетность видения критского живописца исходит не от пресыщения, а от молодости… По «парижанке» судят о минойской моде, хорошо отражающей строй мыслей и стиль жизни минойского общества, в котором женщине была уготована большая социально-политическая роль.
Как выглядели женщины той эпохи? Они, как и мужчины, были стройными и низкорослыми. Носили много драгоценностей: перстни, ожерелья, серьги, диадемы, золотые подвески, шпильки. Минойские мужчины не пренебрегали украшениями тоже, — они красуются на их запястьях и шеях. «Минойки» любили пышные платья с длинными юбками и открытым корсажем, оставлявшим грудь обнаженной, красили губы и ресницы, лица прятали в тени, чтобы кожа была бледной. Они явно не похожи на гаремных затворниц, которых мужья или отцы выпустили из заточения по случаю большого общенародного праздника…

Критские женщины имели неестественно узкую талию и изящное телосложение. Минойские мужчины также обладали стройным, почти девичьим станом. И мужчины, и женщины носили длинные, хорошо уложенные волосы. Сравнения можно проводить долго и с одним результатом: в произведениях минойского искусства мужчины имеют довольно женственный вид. На фресках из Кносса их различают только по расцветке — мужчин рисовали с красновато-коричневой кожей, тогда как минойских женщин наделяли белоснежной.

Последние же на всех фресках изображены посещающие религиозные церемонии, танцующие и состязающиеся в полном равенстве с мужчинами. Женщины там были не просто свободны: все ученые сходятся в одной мысли — у минойцев был матриархат. И присущая минойской культуре система ценностей была ориентирована прежде всего именно на женскую психику, — правила жизни и темы искусства там задавала женщина. И к чему все это привело.

Гнев богов или интриги женщин?

От Кносского дворца, построенного около 1900 года до нашей эры, разрушенного землетрясением в 1700 году до н.э., полностью восстановленного, и окончательно рухнувшего после пожара (поджога?) 1400 года до н.э., остались одни руины. То, что не разрушили природные катаклизмы и не сжег огонь, в римскую эпоху растащили люди. Они использовали камни как стройматериалы для своих домов, — но сейчас речь не о варварском отношении к культуре предков, а об обрыве минойской истории и упадке их цивилизации.
Строй мыслей и чувств создателей критской культуры остается до сих пор загадочным: их иероглифическая письменность и линейное письмо «А» еще не расшифрованы. Зато богаты вещественные остатки критской старины, красноречиво свидетельствующие: минойцы имели очень слабый интерес к искусству войны. Жили счастливую, но недолгую жизнь — тогда пятьдесят лет считалось глубокой старостью, и солидный возраст наступал у мужчин 35, а у женщин в 27 лет. Но со временем даже о самом существовании уверенных в себе женщин минойского Крита было забыто…
Почему они погибли? От землетрясений, разбушевавшихся на соседнем острове, когда высота волны цунами, взявшего старт возле Санторина, равнялась двумстам метрам? От массового психологического шока, ведь тотальная природная катастрофа означала, что высшие силы, которым они поклонялись, покарали свой народ? От вторжения на Крит иноземцев и поджога при набегах варваров? От гнева Богов? Или из-за интриг женщин, ведь там, где правят женщины, никакие нити Ариадны не приведут к универсальной истине: их будет миллион, и каждая окажется права…
От древнего театра идет дорога, соединяющая большой Кносский дворец с малым. В нем и сегодня ведутся раскопки, — дворец уже виден над землей, но пока закрыт для посещения. Очевидно, что работы надо продолжать, исследуя и дно возле побережья Крита. В наше время, когда миролюбие стало остро необходимым для выживания человечества, разница между общественным строем Крита и соседних цивилизаций может представлять больше чем просто академический интерес.
…Фестский диск не расшифрован и никогда не будет расшифровываться — слишком мало текста этого письма, — считают одни. Новые раскопки откроют нам тайны гибели первой европейской культуры и помогут обрести мировую гармонию — искренне верят вторые. А нам же остается только надеяться, что правы окажутся последние. И что вовсе не священный гимн написан на фестском диске, а завещанные нам древними формула любви и секрет мировой гармонии, за которые люди не пожалели бы ни одно сокровище мира. Там среди символов — изображение бегущего человека в коротких штанах. Быть может, вот уже четыре тысячи лет он спешит сообщить человечеству секрет счастья?

Археологический музей Ираклиона. История минойских фресок.

Крит – это не только теплое море, чистые пляжи, вкусная еда, природа и интересные традиции. Крит – это еще уникальная история цивилизации, которая уже для древних Греков была легендой, письменность которой еще до сих пор не полностью расшифрована, и о причинах гибели которой есть только предположения.
Именно о ней английский археолог сэр Артур Эванс сказал: «Я открыл цивилизацию не похожую ни на греческую, ни на римскую» и назвал в честь легендарного царя Миноса – Минойской.
Следы Минойской цивилизации на Крите встречаются на каждом шагу. Практически в каждой прибрежной деревушке есть своя вилла или захоронение, оставшееся от той загадочной эпохи. Но самое значительные памятники – это минойские дворцы. Их четыре. И один из них Кносский дворец – где как продполагают и обитал мифический минотавр из мифа Тесее и Ариадне.
За этим воздухом, припитанным тайными и легендами, тоже стоит приехать на остров Минотавра. Криту повезло больше, чем Трое или Парфенону. Сокровища и памятники, найденые при раскопках не были разграблены, или вывезены за пределы Греции. Их вы можете увидеть в архелогических музеях Крита, ну а самый большой и один из самой значимых археологических музеев Европы – это археологический музей Ираклона. Музей обладает уникальной коллекцией произведений искусства Минойскох эпохи, и поэтому музей с полным правом называют музеем Минойской культуры.
В 2002 году в музее началась полная реконструкция. Через 10 лет в результате реконструкции открыты 2 зала постоянной выставки (зал скульптуры и минойских фресок). Вход в них пока свободный.
Именно об уникальных фресках, фрагменты которых были найдены при раскопка вилл и дворцов на Крите и пойдет речь.

Когда речь идет о Кносском дворце, предполагается, что большая часть дворца была украшена фресками в изображением природы, животных, священных ритуалов. За 3500 лет, прошедщих с того времени, сохранилось не так уж и много, но даже, по этим фрагментам можно получить представление как выглядели критяне эпохи Миноса.
Вот юноша, прекрасеный как цветок, который в конце года должен умереть, чтобы вновь вернуться — «Принц с лилиями».

Фреска в музее и реплика фрески во дворце, помещенная Эвансом на месте находки.

По предложению Артура Эванса фреска изображает Аристократа или Жреца. Однако фреска была собрана из нескольких разрозненных фрагментов (торса с рукой, локтя, ладони с веревкой, ноги и тиары), что хорошо видно на самой фреске в музее, поэтому есть несколько предположений, какое изображение могли содержать эти фрагменты. Также учитывая, что в традициях минойского искусства мужчин окрашивали в красный цвет, а фигура белая, — это могла быть даже женщина.
Также есть предположения, что на фреске было изображено как минимум два человека. Примерно вот так.

Священное животоное древних минойцев – бык. Практически не один турист на уезжает из дворца без похожей фотографии на фоне фрески с быком, копия которой находится портике западного бастиона в Кносском дворце

Сам оригинал не такой впечатляющий. Как видно сохранились три фрагмента рельефной фрески изображают охоту на быка в скалистой местности с оливковыми деревьями. Основной элемент фрески – голова быка – является шедевром натурализма в минойском искусстве. Предположение, что на фреске изображена именно охота на дикого быка, основано, на изображениях на золотых кубках из Вафио, где нанесены похожие сцены. Да, да, в те давние времена на Крите водились дикие быки.

Минойские женщины – изящные, с выско поднятой головой, с дорогими украшениями, они играли не последнюю роль в жизни минойского общества. Есть предположения, что верховным жрецом – правителем Кноссоса – могла быть женщина.
«Дамы в голубом» — еще одна сильно повреженная, но от этого не менее известная фреска. Одетые по последней моде той эпохи дамы, скорее всего жрицы, учавструющее в священном ритуале. Вот эта фреска, скорее всего, и вдохновила Ивана Ефремова создать образ критянки Таис.

А современнное трактование можно посмотреть в ролике, где дама с фрески играет главную роль.

Знаменитая фреска «Парижанка», так назвал А. Эванс сохранившийся фрагмент, где изображена женская фигура со средиземноморскими чертами лица и ярким макияжем. Она скорее вписалась бы в богемный мир Парижа, чем в патриархальное общество Древней Греции.

Как видно, фрески на сохранились целиком, как мог бы предположить неискушенный турист. При раскпопках первоначально находился был мусор из остатков осыпавшейся штукатурки с нанесёнными на неё красками.
Из этих то кусочков и собирали реставраторы фрески, выкладывая их как мозаику. Представленные в музее фрески состоят где-то наполовину из оригинальных фрагментов, а наполовину из дорисовок.

Одна из любимых тем в фресках — мартышки. Тема мартышек пришла из Египта. Вполне возможно, что в садах Кносского дворца обитали обезьянки – подарки фараонов Египта. В Египте бог Тот часто изображался в облике бабуина, и в фресках Кносского дворца, обезьянки часто встречаются как часть священного ритуала.

А это мальчик. Может и обязьянка, но не нашли хвостика, поэтому мальчик.

Предполагается, что традиция рельефной фрески пришла на Крит из Египта, но в своей интерпритации. А также характерной особенность настенной росписи на Крите – это микрофрески, на которых отражается повседневная жизни дворца.

Минойцы практически, за редким исключением, не строили керпостных стен вокруг своих дворцов и поселений. У них нет изображений батальных сцен, по крайней мере пока не найдено. Их жизнь была связана с море. Стены, полы, потолки дворцов и вилл были украшены сценами на морскую тематику — осминоги, рыбы, и самые известные – дельфины из Мегарона царицы в Кносском дворце.
Древний художник изобразил морской простор, синих дельфинов и разноцветных рыб. Поражает достоверность и точность росписей. От кораллов и губок, составляющих бордюр фрески, поднимаются вверх прозрачные пузыри.

Ярким подтверждением связей Крита с африканскими странами, которые осуществлялись, естественно, по морю, является фреска с изображением негра. Весьма показательна картина, на которой мы видим отряд чернокожих воинов под командой критского командира. Эта фреска находится в самом Кносском дворце.

Смотря на эти произведения искусства, порой кажется, что человечество что-то безвозвратно утратило. И как жаль, что тайны минойцев так еще и не разгаданы.

Искусство Крита. Фрески Кносского дворца. Парижанка.

Трудно представить себе человеческое общество, действительно воспринимающее жизнь как сплошной праздник. И вряд ли такое общество когда-либо существовало. Но важно, что были люди, пожелавшие именно так изобразить жизнь, быть может опять-таки веря в магическую силу изображения; что были люди, очевидно ценившие в творчестве, которое мы ныне называем искусством, только то, что наполняло их душу безмятежной радостью, веселило их, утверждало в иллюзии легкого, приятного, бездумно-ликующего восприятия мира.

Чуждое великим вопросам, извечно волнующим человечество, но подлинно восхитительное, быть может, самое изящное из всех, до и после него возникших, абсолютно законченное в своем мастерстве, это искусство расцвело в III и II тысячелетиях до н. э. в восточной части Средиземного моря, к югу от Эгейского моря,— на острове Крите.

Греческая мифология прославила этот остров сказаниями о влюбленных богах и царевнах, о героях, побеждающих злые силы, и о первом полете человека. На Крите родился сам главный греческий бог Зевс, и туда же, приняв образ быка, доставил он по волнам похищенную им финикийскую царевну, красавицу Европу. На Крите отважный Тесей убил кровожадное чудовище Минотавра, получеловека-полубыка, запертого в лабиринте, построенном зодчим Дедалом. И совершив этот подвиг, благополучно выбрался из лабиринта по клубку ниток, который дала ему влюбленная Ариадна, дочь критского царя Миноса. С Крита вылетели Дедал и Икар на крыльях из перьев, скрепленных воском, но воск растаял у Икара, слишком высоко поднявшегося к солнцу, и он упал в море, в память о нем названное потом Икарийским.

Бесчисленны художественные произведения, созданные на эти сюжеты и в античном мире, и в эпоху Ренессанса, а имена их героев остались и по сей день нарицательными. Но в греческих мифах о Крите трудно было распознать зерно истины, и они долго почитались всего лишь свидетельством какой-то духовной связи между Элладой и островом, где якобы царствовал Минос, сын Зевса и Европы, стяжавший себе славу справедливейшего из правителей.

Однако о том, что царь, а быть может, несколько царей с таким именем правили Критом, упоминалось не только в мифологии, но и в трудах греческих историков. Упоминалось о Крите и в египетских текстах. Не подлежало сомнению, что критское царство было некогда сильной державой с могущественным флотом, что само географическое положение острова — между Европой, Северной Африкой и Малой Азией — отводило ему значительную роль в международных торговых сношениях того времени и что его культура должна была развиваться в благотворном соприкосновении с древними культурными мирами долины Нила и Двуречья. Но до самого начала нынешнего века оставалось совершенно неясным, какова была эта культура, какое место народ, населявший в бронзовом веке этот остров, занимает в истории мировой, и в частности европейской, цивилизации.

Хранитель Оксфордского музея Артур Джон Эванс (впоследствии получивший титул сэра за свои исключительные заслуги по открытию Критской цивилизации) начал копать на Крите в марте 1900 г. Уже на третий день он записывал: «Исключительное явление — ничего греческого, ничего римского. »

Древний Крит открывался ему без каких бы то ни было позднейших наслоений — в своем первозданном виде.

Этот английский ученый был человеком упорным и в то же время наделенным подлинной исследовательской страстью.

Заинтригованный доставленными из Крита печатями с какими-то непонятными письменами, он решил выяснить на месте их происхождение. Вначале Эванс предполагал там остаться недолго. Однако археологические работы на Крите так увлекли его, что он посвятил им остаток жизни. Умер он в 1941 г. девяностолетним стариком, заслужив признательность человечества замечательным проникновением в глубь веков, в истоки великой цивилизации, подлинно беспримерной по своему значению.

О своих исследованиях Эванс рассказал в четырехтомном труде, в котором, назвав в честь царя Миноса критскую культуру «Минойской», разделил ее на три основных периода:

• Раннеминойский — III тысячелетие до н. э.
• Среднеминойский — первая половина II тысячелетия до н. э.
• Позднеминойский — вторая половина II тысячелетия до н. э.

Прежде чем более подробно остановиться на содержании и стиле критского искусства, отметим некоторые его особенности, поразившие всех исследователей.

Как в Египте и в Месопотамии, строительное искусство процветало на Крите. Но похоже, что здесь это искусство имело преимущественно светский, дворцовый характер. То же относится и к другим искусствам. Ведь не обнаружено ни одного крупного художественного памятника, прославляющего божество.

А между тем у критян, несомненно, была какая-то религия. В мелкой пластике встречаются изображения божеств, а в живописи — культовых церемоний. Но ясно, что не религия — главная тема критского искусства.

Высказывалось предположение, что критяне собирались для таких церемоний в особых «священных» рощах. Но факт остается фактом: они не стремились запечатлеть в грандиозных постройках, в стенных росписях или в мраморе и граните свое представление о божестве. Не значит ли это, что само это представление было у них более расплывчатым, менее самодовлеющим, чем у вавилонян и у египтян? А если так, то не потому ли, что страх перед богами, олицетворяющими могучие силы природы, был им менее свойствен?

Чтобы наладить земледелие в краях, где плодородие почвы зависело от разливов больших рек, египтянам и вавилонянам приходилось осуществлять грандиозные ирригационные работы, постоянно заботиться об удержании вод. Обуздание стихии требовало обращения к богам. На Крите можно было обойтись без этого: мягкий климат способствовал земледелию во все времена года, обилие плодов земных — зерна, винограда, оливкового масла и меда — обеспечивалось, при сравнительно легком труде, самой природой.

Но ведь не земля, а море поглощало в первую очередь деятельность островитян — мореплавателей и купцов. Однако и море со всеми его опасностями и коварством, равно как и частые на Крите землетрясения, не побуждали критян возвеличивать в камне богов с расчетом на их благорасположение.

Как объяснить это? Мы пока что не располагаем сведениями, проливающими свет на верования и мироощущение древних обитателей Крита.

Критские дворцы не были укреплены: ни рвов, ни мощных крепостных стен не обнаружено вокруг них при раскопках. Вероятно, критяне считали, что флот их, властитель моря, достаточно могуч, чтобы отразить любое нападение.

Не дворец-крепость, а просто дворец со всем великолепием, связанным с этим понятием. Ощущение безопасности в дворцовых покоях, вера, что вражеская угроза рассеется где-то вдали, должны были накладывать отпечаток на всю жизнь их обитателей. А кругом дворца — высокие горы со сверкающим снегом, цветущие равнины, оливковые рощи под вечно синим небом, а за ними теплое, бархатное море, которое бороздят надежные корабли критского царя!

Мы почти ничего не знаем о социальной структуре Критского государства. Жестокости человеческого неравенства, возможно, определяли судьбу критского народа в не меньшей степени, чем народов долины Нила и Двуречья. И, однако, в отличие от художников Египта и Вавилонии, критские художники не изображали сильных мира сего более рослыми, чем простые смертные. Опять примечательное явление, свидетельствующее о каких-то особенных чертах критской цивилизации.

Царские дворцы! Самый большой, площадью в двадцать тысяч квадратных метров, раскопан в Кноссе. По сторонам большого внутреннего двора было в нем столько комнат, коридоров, запутанных ходов, что он подлинно походил на лабиринт.

Тут все говорит о стремлении сделать каждодневную жизнь как можно удобнее и приятнее.

Свет и прохлада даже в самые знойные дни. Такое сочетание достигалось заменой окон световыми колодцами-двориками, с первыми лучами зари вырывающими из мрака дворцовые покои.

Специальные вентиляционные устройства, вращающиеся двойные двери, великолепные помещения для омовений, водоотводные каналы, бесчисленные мастерские и кладовые.

Белые стены, темные сверкающие колонны, суживающиеся книзу, — особенность критской архитектуры; ничего громоздкого, давящего.

В своих дворцах критские цари жили вольготно и пышно. Впрочем, и их наиболее богатые подданные строили себе прекрасные жилища, и роскошь их жизни, вероятно, напоминала царскую.

Все свои доходы от земледелия, торговли и пиратских набегов цари и критская знать обращали в драгоценности, накапливая золотую посуду, изделия из серебра и слоновой кости и заботясь о том, чтобы у них ни в чем не было недостатка.

В кладовых Кносского дворца выстроились рядами глиняные сосуды-пифосы, вышиной в человеческий рост, где хранилось оливковое масло, мед и вино. Эванс подсчитал, что их емкость достигала семидесяти пяти тысяч литров.

Извлечь из жизни все радости, окружить себя прекраснейшими творениями рук человеческих и сверкающими драгоценностями — вот как будто о чем заботилась прежде всего верхушка критского общества.

Главным украшением дворцовых покоев была живопись — самое полное и замечательное выражение критского художественного идеала.

В сравнении с искусством Египта и Месопотамии эта живопись раскрывает перед нами совершенно новый, особенно волнующий нас мир.

Вот, например, фрагмент стенной росписи, изображающий совсем юную девушку в профиль.

Огромный глаз, изображенный, как в египетских росписях и рельефах, в фас. Влияние Египта часто сказывается в критском искусстве. Но в нем дышит совсем иной дух.

Во-первых, сам образ.

Оживленное личико, вздернутый нос, вишневый ротик, игривый завиток, спадающий с высокой шапки темных кудрей.

Прозрачные кружева и лиф ярких голубых и пурпурных тонов.

Какое обольстительное создание!

Нам ясно, почему, найдя этот фрагмент, Эванс сразу же окрестил девушку «Парижанка». Так она и обозначается до сих пор в истории искусства.

Парижанка! Но дело не только в самом образе. Вглядитесь в контур: какая живая, трепещущая и в то же время точная, уверенная в своей лаконической выразительности линия! А в цветовой гамме какая игривость, какая полнозвучная нарядность, рожденные непосредственностью мимолетного видения!

Не правы ли те, кто усматривает в критской живописи первые проблески импрессионизма?

Любимов Л.Д. Искусство древнего мира- М.: ‘Просвещение’, 1971 г.- с.319

*Парижанка, также известная как La Parisienne, так её назвал археолог Артур Эванс — фреска Кносского дворца, датированная примерно XVI—XV веками до н. э. Сейчас является одним из центральных экспонатов Археологического музея Ираклиона, почти полностью посвященного искусству минойской цивилизации.

Первоначально фреска находилась в одном из помещений второго этажа Кносского дворца. Она изображала ритуальный пир, участники которого сидели друг напротив друга с чашами в руках. Сохранился лишь фрагмент изображения головы девушки и большого ритуального узла на одежде сзади.

Кносский дворец. Нижний ярус светового дворика. Частично реконструирован.

Критские вазописцы достигли редких вы­сот мастерства. Они изготовляли сосуды, различные по форме и размерам, — от маленьких чашечек с тонкими, почти прозрачными стенками (их называют «яичной скорлупой») до громадных гли­няных яйцевидных сосудов — пифосов, достигавших двух метров в высоту, в которых хранили зерно, вино, воду. У минойских ваз нет тяжёлых широких поддо­нов. Они тяготеют к объёмным, сфериче­ским формам. Аля устойчивости их иногда полностью или частично закапы­вали в землю. Вазы раскрашивали ярко и смело, применяя красную, белую, синюю и чёрную краски. Композиции включали в себя как геометризованные формы, так и образы живой природы. Весьма часто на вазах изображали моллюсков, корал­ловые рифы, осьминогов, оплетающих щупальцами весь сосуд. Особенно были любимы цветы — лилии, тюльпаны, неж­ные и хрупкие крокусы. Их изображали как в вазонах, так и на грядках. Но более всего поражают цветы, склоняющие го­ловки под порывами сильного ветра. Са­мые красивые вазы минойской эпохи найдены в пещере Камарес близ Феста, откуда происходит их название — вазы «камарес».

Ваза «камарес». Старый дворец в Фесте. Около 1850—1700 гг. до н. э. Археологический музей, Гераклион.

Ваза «камарес». Около 1900—1700 гг. до н. э. Археологический музей, Гераклион.

дерево из почвы или срывают его плоды. То и другое расценивалось в древности как смерть богини-дерева, наступавшая в определённые момен­ты календарного года. Это был очень важный праздник, приуроченный к середине лета: с этого момента силы солнца начинают убывать.

На Крите в этот день прави­тель-жрец, считавшийся парой бо­гини, выдергивал из кадки особое священное дерево, которое росло в храме. С гибелью дерева прекраща­лась и жизнь самой богини: её ритуальную смерть изображала супруга правителя (жреца), представая в ис­ступлённой позе — с ниспадающи­ми локонами, обнажённой грудью и упёртыми в бока руками. Но закон­чив свой цикл бытия, она возрожда­лась: на некоторых перстнях боги­ня изображена миниатюрным, парящим в небесах видением. В одном случае она, со щитом и копьём, напоминает греческую богиню-вои­тельницу Афину Палладу. В дру­гом — появляется в небе, когда на цветущем лугу четыре женщины-

жрицы совершают культовый та­нец. Жрицы кружились и вертелись в танце, обращаясь к небесам, благо­даря чему наступала эпифания («бо­гоявление»), и, более того, они вос­производили нисхождение божества в мир людей. Цветы лилии на лужай­ке в росписи являются образом бо­гини, но уже старым, отжившим своё на земле.

Роль деревьев, трав и цветов в этом мире была настолько велика, что без них не мыслилось никакое человеческое деяние. Их изображе­ния встречаются на Крите повсюду, окружённые ореолом неприкосно­венного, тайного, божественного. Растительное царство выступало в двух формах: естественной — при­родной, пребывающей под опекой богов, и культурной — взращённой человеком в условиях города-двор­ца. Так, на одной из древнейших кносских фресок «Собиратель кро­кусов» цветы показаны растущими на естественных горах и холмах. Их звёздчатые кустики населяют и дру­гие росписи, например дивную «Си­нюю птицу» или «Обезьяну и птицу». Это природный, заповедный мир, где человек всего лишь гость.

В росписях так называемой вил­лы из Агиа Триады, близ дворца в Фесте, огромные стройные лилии величественно высятся на ухожен­ных газонах, явно принадлежащих дворцу. Эти белые лилии «мадонна» прекрасны и чисты, они как божест­во, они, собственно, и символизиру­ют божество, но в скрытом, дочеловеческом облике.

Другие народы той эпохи отно­сились к природе иначе. Для одних она была символом победы над смертью (в изображениях, где еги­петский фараон охотится в болотах одновременно на птиц и рыб и здесь же срывает папирусы), для других — воплощением идей сотво­рения Вселенной (Мировое Дерево). Для критян природа была священна по причине её божественности. Всё божественное — совершенно, но природа полна особой красоты. Вот почему критяне часто изображали вместо богов цветущие луга и дикие скалы, поросшие цветами и кустар­ником. Их населяют обезьяны и птицы — такие же боги, но в другом обличье. Однако человек может вой­ти в этот мир исключительно в мо­мент исполнения ритуала.

Синяя птица. Фреска. XVI в. до н. э. Кносский дворец.

Лилии в саду. Фреска. Около 1600 г. до н. э.

*Фреска — настенная рос­пись по сырой штукатурке. Оригинал фрески «Собира­тель крокусов» плохо сохра­нился и реконструирован буквально по кусочкам.

В критских дворцах, например в Фесте, разбивали священные са­ды. Обычно сад находился в юго-восточном углу дворцового ком­плекса. Там росли не только годичные и сезонные цветы, но и высаживаемые в специальных горшках. В Кносском дворце пе­ред его западным фасадом устраивали многолюдные праздники. Там располагались «театральная площадка» для ритуальных сце­нических действ и замощённый участок с обложенными камнем ямами; одни исследователи предполагают, что эти ямы предна­значались для хранения зерна, другие считают, что в них высаживали священные деревья. Такие деревья росли в каждом критском святилище, но внутри дворцов, где были сплошь мощё­ные дворы, для них не оставалось места.

Критского бога в отличие от бо­гини представляло зооморфное су­щество, воплощённое в образе быка. Его знаками и символами буквально наполнен Кносский дворец. По пред­ставлениям позднейших греков, он был связал с дворцом — Лабирин­том — и живущим в нём чудовищ­ным человеко-быком Минотавром. Легенда гласила, что Пасифая, супру­га царя Миноса, воспылала страстью к быку, от которого родила необыч­ное дитя — Минотавра. В этой леген­де сохранились глухие отзвуки сказаний о древнем «священном бра­ке» критских богов в образах быка и коровы. Ещё задолго до эпохи расцвета критской культуры богиня уже приобрела человеческий (антро­поморфный) облик. Её супруг оста­вался в образе животного, вероятно воплощавшего бога, который перио­дически рождался, достигал зрелости и погибал. Критского бога-быка еже­годно приносили в жертву на торже­ственном празднике. Бог-бык был изображён во входном вестибюле кносского Коридора Процессий мча­щимся, в типично критской позе «летучего галопа». Он представлен также то в играх с «тореадорами», то умирающим, например на одном из раскрашенных рельефов.

Смысл таврокатапсии — риту­ального боя с быком — можно по­нять благодаря сохранившимся фрагментам росписи, изображав­шим эту сцену. Любопытно, что с быком борются не только мужчины, как на корриде в современной Ис­пании, но и женщины. Более того, богиня-женщина и была главным противником бога-быка, своего сы­на-супруга. Она ежегодно прино­сила его в жертву на подобном празднике, чтобы он, отживший го­дичный цикл, мог вновь родиться. Мышление людей доисторической эпохи было цикличным: всё возвра­щалось на круги своя благодаря бо­жественным ритуалам.

Таврокатапсия — ритуальный бой с богом-быком. Фреска.

Около 1500 г. до н. э.

*Зооморфный — имеющий образ животного.

**Для критского искусства были характерны раскра­шенные рельефы — древний вид скульптуры-живописи, где эти виды искусства ещё слиты воедино. Прототип их можно видеть в раскрашен­ных рельефах святилищ Чатал-Гююк в Анатолии (ныне Южная Турция), которые относятся к VII—VI тысяче­летиям до н. э.

Фреска с таврокатапсией показы­вает, насколько динамичным и жи­вым было минойское искусство. Ему были чужды застывшие позы, оста­новившиеся взгляды, самоуглублён­ность — всё, что было так дорого египтянам и обитателям древнего Двуречья (Месопотамии). Для кри­тян был важен момент, верно схва­ченное действо, трепет настоящего. Вот юноша делает сальто над спи­ной быка, вот бык уже пронзил рогами одну противницу. Пусть громадный — он массивнее всех борцов, вместе взятых, — бык тем не менее обречён. Он летит в про­странстве, отрываясь от земли, но борцы проворнее, ловчее: они успе­вают одолеть бога-быка до того, как им нанесены смертельные рапы.

Отличительной чертой критской живописи является «двойная перспе­ктива». На фреске бык изображён летящим в некой средней зоне: он не касается земли ногами, а сверху дальний план будто падает на него. Нет линии горизонта, как будто не существует и границы между землёй и небом — зритель видит одну оп­рокинутую землю. Во фреске «Соби­ратель шафрана» аналогичная кар­тина: кусты цветов разбросаны двумя рядами перед и за «собирате­лем» — синей обезьяной, живопис­ным пятном выделяющейся на фо­не буроватых холмов.

Критское искусство избегает не­подвижности, тяжёлых опор, под­чёркнуто стабильных конструкций. Несмотря на громадные размеры дворцов (площадь Кносского двор­ца составляет шестнадцать тысяч квадратных метров) и будто бы простую конструкцию (квадратный блок с двором в центре), они очень сложны. Разнообразные внутрен­ние помещения соединяются са­мым причудливым образом, а длин­ные коридоры внезапно заводят в тупики. С этажа на этаж ведут лест­ницы, и посетитель вдруг попадает то в световой дворик, возникший во тьме дворца, расцвеченный ярко-красными полосами, то на лоджию, то в большой парадный зал для пи­ров. Неожиданно он мог оказаться

и в ванной комнате, помещённой в восточной части Кносского дворца. Ванна, сделанная из обожжённой глины и похожая формой на совре­менную, не соединялась с канали­зационными трубами, которые шли по ступеням дворца снаружи, «сами по себе». Вероятно, они воспроиз­водили образ водного мира. Сам путь посетителя по дворцу — с его контрастами света и тьмы, замкну­тости и открытости, сумрака и звуч­ных, сочных красок, постепенных подъёмов и спусков — напоминал плавание на корабле. Человека как будто раскачивало из стороны в сторону, не было устойчивости. И вместе с тем в этом чувствовалась настоящая жизнь с её безостано­вочным движением.

Образы критян вполне соответст­вуют их представлениям о мире. Фигуры на изображениях всегда хрупкие, с осиными талиями, слов­но готовые переломиться. Участни­ки священного шествия в Коридоре Процессий идут, гордо запрокинув голову и отклоняя торс назад. Муж­ские фигуры окрашены коричнева­той краской, женские — белой. Даже поза молящегося (статуэтка с остро­ва Тилос), всеми помыслами обращённого к божеству, лишена застылости. Сильно отклонённый назад торс, рука, прижатая ко лбу, мгновенная остановка движе­ния — как это непохоже на статуи восточных мужей, гля­дящих огромными глазами в надчеловеческий мир!

Особым очарованием ды­шит образ «Парижанки» (так её назвали историки) — изящ­ной девушки, изображённой в одном из помещений второго этажа Кносского дворца. Там был представлен ритуальный пир, участники которого сиде­ли напротив друг друга с чаша­ми в руках. Сохранился лишь фрагмент головы и большого ритуального узла на одежде сзади. Хрупкость, изящество, тонкий изыск сочетаются в образе с асимметрией, раз­ного рода преувеличениями,

Учёным удалось реконструировать один из важнейших критских об­рядов, связанных с эпифанией («богоявлением»). Он совершался в знаменитом Тронном Зале, расположенном в западной части Кносского дворца. Этот зал был перестроен микенцами в середи­не II тысячелетия до н. э. Он назван по известняковому трону чрез­вычайно любопытной, типично критской формы — без подлокот­ников, с высокой волнистой спинкой. Трон как бы включён в нарисованную на стенах среду: по сторонам его, в напряжённой красной зоне, изображены пальмы и лежащие грифоны. Облада­телем трона была женщина — богиня или исполнявшая её роль жри­ца. Во время праздника жрица представляла невидимо являвшую­ся богиню. Она уходила в одно из смежных помещений, где для неё готовили специальный наряд, затем перемещалась в комнату, соединявшуюся с Тронным Залом, в котором был особый ритуаль­ный бассейн для омовений. Внезапное явление божества должно было ошеломить его почитателей, стоявших перед «святая святых». На скамьях были расставлены сакральные веши. В полной темноте внезапно зажигались светильники, и взорам молящихся предста­вало само божество. Такое зрелище, должно быть, надолго оста­валось в памяти обитателей дворца, оно было настоящим чудом.

«стихийностью» кисти. Почерк беглый, живой, моментальный. Некраси­вое личико с длинным, неправиль­ным по форме носиком и полными красными губами лучится жизнью. Копна чёрных кудрявых волос при­даёт «Парижанке» элегантность, а тонкая, будто акварельная живопись с просвечивающим фоном наделяет её воздушностью и грацией.

Невероятными для древности кажутся кносские фрески «Тройное Святилище» и «Танец среди деревь­ев». Миниатюрные фрески изобра­жают множество присутствующих на двух разных праздниках в Кносском дворце. Одна фреска предста­вляет Тройное Святилище в запад­ной части дворца, вход в которую был со двора. Здесь, по-видимому, показано действо во внутреннем дворе. На другой фреске изображён праздник, который совершается яв­но за пределами дворца, предполо­жительно перед западным фаса­дом. Там, среди священных деревьев, жрицы совершают культо­вый танец в честь богов. Примеча­тельно, что росписи делятся на большие, в натуральную величину, как в Коридоре Процессий, и малые — они обычно помещались в верхней части стен или над окнами и в виде массы кудрявых голов изо­бражали толпу. Создаётся впечатле­ние живого многолюдного сбори­ща, и это необычно. Подобный принцип изображения уникален не только для древности, но и для классической Греции, где всегда преобладали отдельные, персональ­ные образы.

«Мистерия», «таинство» — по­нятия, усвоенные позднейшими эллинами у их предшественников-критян. Все жанры критского ис­кусства — архитектура, скульптура, живопись, даже религиозный театр, музыка и танец — были сплавлены воедино, чтобы добиться необходи­мого воздействия на зрителя. Пора­жающие воображение чудеса — «эффекты» — оставались главной темой критского искусства и после покорения острова микенцами, Возможно, это было не традицион­ное завоевание, а вживление север­ного микенского элемента в минойскую систему жизни. Ведь микенская культура впитала в себя и использовала достижения ост­ровных народов, чтобы воплотить свои идеи в искусстве.

Кносский дворец фото

Кносский дворец на карте

Кносский дворец на крите история

Кносский дворец архитектура

Кносский дворец кратко