Клио о плотских наслаждениях
Клио о плотских наслаждениях
Холодный ветер вновь завывал рядом с Акерусом – старым, но проверенным годами домом для тех, чья жизнь изменилась по воле принца Артаса, ставшего Королём-личём. Несмотря на весьма горячий климат на Расколотом берегу, подле которого и возвышался оплот рыцарей смерти, вокруг него до сих пор завывал ледяной ветер Нордскола, хоть тот и пребывал в сотнях милях от Расколотых островов.
Однако жизнь в Акерусе нельзя было назвать холодной и промозглой, ведь жар битвы и не только способен растопить желания любого существа, пусть оно и не было полностью. хм..живым. Нынешний Владыка Смерти Хайльхаим был “живое” тому подтверждение. Его хищный взгляд старался ухватиться за то, что было способно развеять его скуку. И тут он увидел выходящую из-за угла Нэйчил. Стройную дренейку с холодными синими глазами (впрочем как и у всех рыцарей смерти) и узенькими штанами, очень аппетитно обрисовывая форму её сдобных булочек, а мило торчащий дергающийся хвостик лишь ещё более услаждал взор.
“Нэйчил, подойди к своему Владыке Смерти” – громко и зазывающе сказал Хайльхаим. “А вы можете пока заняться своими делами” – сказал он страже, те лишь весело ухмыльнулись и ушли. “Я здесь, мой повелитель, вы звали меня?” – спросила Нэйчил. “Да, я звал тебя. Ты я смотрю слоняешься без дела в моём оплоте, а так делать нехорошо, вот я и подумал дать тебе занятие” – строго, но с усмешкой сказал Хайльхаим. “Я не слоняюсь без дела!” – с возмущением начала отрицать всё дренейка – “Я пытаюсь придумать как получить дракона моей мечты, который появляется из редчайшего Фиала Песков”. “Какое счастливое совпадение! У меня как раз есть лишний Фиал Песков” – воскликнул Владика Смерти. “Правда!? Аа…вы можете его мне подарить, мой повелитель?” – умоляюще попросила Нэйчил. “Даже не знаю, он мне дорого обошёлся, а за просто так его отдавать тебе я не намерен, возможно если ты окажешь мне некоторые услуги, то я тебе его отдам” – с улыбкой ответил Хайльхаим. “Я сделаю всё что вы пожелаете, мой господин” – с ответной улыбкой ответила беловолосая дренейка. “Всё? Ну это мы посмотрим…Для начала…Станцуй!” – назначил своё условие Хайльхаим. “Станцевать…ну ладно!” – согласилась Нэйчил. Дренейка понимала, что обычного танца, какие исполняют на балах Даларана здесь не подойдут, поэтому собиралась станцевать так, чтобы Фиал Песков попал сразу к ней без новых просьб. И дренейка начала двигаться, её ноги перемещались по ледяному полу Акеруса столь грациозно, а зад двигался столь горячо, что казалось вековой лёд оплота рыцарей смерти будет растоплен. Она полуприсела на носочки и начала с большой скоростью вилять своей задницей и её тугая форма обтягивала её ещё более туго. Потом она привстала и вытянула свою туго обтянутую тонким слоем ткани грудь вперёд, в сторону Хайльхаима. Зазывающе улыбнувшись, она сотворила небольшой осколок льда, а потом растопила его, из-за чего вода полилась на ткань, сделав её прозрачной и ещё более манящей. Казалось такой танец способен был овладеть любым мужчиной, но только не повидавшем почти всё Хайльхаимом, хотя стоило отдать должное, она старалась отменно. “Я думаю эта лишняя одежда стесняет твои движения, сними её” – почти приказным, но всё таким же ласковым тоном сказал Владыка Смерти. “Ч..Что?” – воскликнула неожидавшая этого Нэйчил. Она знала что станцевала отлично и этим танцем она раньше добивалась многого, но сейчас ей не повезло. “Ты слышала, что я сказал, исполняй!” – немного добавив тон, сказал Хайльхаим. Делать было нечего, с Владыкой Смерти не поспоришь. Да и ради Фиала Песков…действительно можно сделать нечто большее…Слабо улыбнувшись, она сотворила небольшой клинок изо льда, и медленно поведя им между своих сочных грудей, начала медленно резать ткань. Постепенно она полностью обнажилась, показав темно-синие острые сосочки, которые так и просили, чтобы их приласкали. А ведь этого будет недостаточно, подумала Нэйчил, и её ледяной клинок, уже наполовину истаявший и от того ставший ещё более острым пошёл ещё ниже, начинай разрезать тонкий слой тугих штанов, обнажая то, что приподнимет настроение любому мужчине, не только Хайльхаиму. От ледяного клинка уже почти не осталась острия и Нэйчил придала ему другую форму, больше похожую на фаллос. Очень мило улыбнувшись, она повела его рядом с уже ставшими твёрдыми сосками прямо к своему узенькому синему рту, медленно приоткрыв его, она начала полизывать кончик фаллоса. Она удлинила его размер, чтобы он одновременно был и между грудей, и поняла, что сама начинает получать от этого удовольствие. Медленно вынув кончик фаллоса изо рта, она начала вести его вниз, к той сокровищнице, к которой стремился не один искатель приключения. Очень осторожно засунув его внутрь, приоткрыв створки сокровищницы, она начала издавать небольшие стоны и тут Владыка Смерти уже не мог остаться в стороне. “Я рад, что ты с таким усердием исполняешь мою волю, но теперь пора показать ВСЁ, на что ты способна” – сказал Хайльхаим. “Подойди сюда и выпусти моего зверя из клетки, если действительно готова поработать ради этого Фиала” – приказал он. Нэйчил медленно, очень плавно встала на четвереньки и стала ползти к своему господину. Приблизившись к нему, она старательно облизала свои синие губки и потянула руки к штанам Владыки Смерти. “Узри мой Апокалипсис!” – воскликнул Хайльхаим – “Ты останешься довольна им, мой верный рыцарь”. Нэйчил действительно с удивлением смотрела на его…Апокалипсис. Не сказать что это первый, который она видывала, но такой размер она лицезреет впервые. “Приступай” – приказал Хайльхаим. Возможно в любой другой момент она бы и отказалась, но сейчас не только награда, но и возбуждение берут вверх. Чувствую приятное жжение внизу живота, Нэйчил осторожно взяла “зверя” своего повелителя за кончик своим маленьким ротиком. Медленно облизывая, она всё больше и больше входила во вкус, засовывая Апокалипсис господина всё глубже и глубже. Жжение внизу своей сокровищницы становилось всё нестерпимее, и она уже собиралась приоткрыть её своей маленькой ладошкой и немного успокоить его, как Хайльхаим вдруг сказал: “Нет, никаких рук, терпи!” Услышав в ответ только приглушенный стон, он ухмыльнулся, мягко дотронулся своей рукой до головы Нэйчил, и резко погрузил своё оружие полностью прямо до глотки. Нэйчил пыталась вырваться, но Хайльхаим не отпускал своего рыцаря, наслаждаясь разработанный ротиком своей слуги и её стонами. Затем он резко выпустил её из своей хватки и Нэйчил оторвалась от члена своего господина. Пока она пыталась отдышаться, Владыка Смерти поднялся со своего трона и дружелюбно произнёс: “С этим ты справилась, моя дорогая Нэйчил, а как ты справишься с дальнейшими испытаниям?” Он обошёл её по кругу и не дав отдышаться поставил её в позу таким образом, что она держалась своими дрожащими руками о трон. Её ноги подрагивали от нестерпимого желание, и Хайльхаим начал потихоньку ласкать створы её сокровищницы. “Пожалуйста…” – застонала Нэйчил. “Пожалуйста что?” –cпросил он. “Вставь его…Прошу! Я больше не выдержу” – почти вскрикнула она. По хищному ухмыльнувшись, он положил свою руку на её плечо, а потом резко и полностью вошёл в неё. Казалось этот стон был слышен по всему Акерусу, но её было наплевать, сейчас она хотела только того, чтобы её господин наказал её. Взявшись двумя руками за упругую грудь и начав играться с сосками, Хайльхаим начал двигать ещё быстрее. “ДААА МОЙ ГОСПОДИН! ПОЖАЛУЙСТА ЕЩЁ! НЕ ОСТАНАВЛИВАЙТЕСЬ! Я ВАША РАБЫНЯ И ШЛЮШКА! ПОЖАЛУЙСТА ЕЩЁ!! ДАААААА. ” – застонала Нэйчил во всё горло. “Тогда проверим твою лояльность ещё больше” – мягко сказал Владыка Смерти. Нэйчил только стонала в ответ. Хайльхаим высунул своё оружие из её сокровищницы и тихонько приоткрыл чёрный вход. По особенному ухмыльнувшись, он начал засовывать свой Апокалипсис внутрь. “О БОЖЕ!! ТЫ ЖЕ МЕНЯ РАЗОРВЁШЬ, ААА О ДААА” – закричала Нэйчил. “Ты хочешь чтобы я остановился?” – спросил Хайльхаим. “НЕТ, МОЛЮ ТЕБЯ ТОЛЬКО НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, ПОЖАЛУЙСТА ПРОДОЛЖАЙ О ДА. О ДААААА ЕЩЁ БЫСТРЕЕ. ” – ответила стоном рыцарь. Уже полностью засунув своё оружие в чёрный вход он ускорил движение. Вскоре он понял что скоро его Апокалипсис выпустит снаряд. Резко вынув себя из Нэйчил, он развернул её к себе лицом и засунул свою гордость ей в рот. Положив ей руки на её голову он ускорил её движение. Стоны и всхлюпывания продолжались недолго, вскоре Владыка Смерти вынул своё оружие из её рта и его оружие начало выплескивать один снаряд за другим. Вскоре всё её лицо было покрыто густым и ароматным эликсиром своего повелителя. Медленно облизнув всё вокруг губ, она улыбнулась и сказала: “Надеюсь я заслужила благодарность своего повелителя и получу подарок?” “Конечно ты заслужила благодарность…но неужели ты думаешь, что исполнила все мои просьбы?” – мягко сказал Хайльхаим – “Возможно, через некоторое ты по настоящему ещё не раз покажешь себя в деле, и тогда я решу, стоит ли твоя ответственность к моим просьбам такого драгоценного подарка”. Нэйчил была в полном шоке от услышанного и у неё просто не было слов в ответ. Внезапно она поняла, что показывать свою пригодность ей придётся еще очень долго. “Люблю понятливых” – сказал Хайльхаим – “А теперь ты можешь идти, увидимся позже, мой верный рыцарь” Многозначно ухмыльнувшись, он смотрел как Нэйчил собирает остатки своей одежды и понуро уходит из тронного зала. “А увидимся мы ещё не раз” – сказал уже скорее самому себе Владыка Смерти.
Клио о плотских наслаждениях
- ЖАНРЫ 359
- АВТОРЫ 256 211
- КНИГИ 586 774
- СЕРИИ 21 792
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 542 878
Временами Селии начинало казаться, что она целую вечность заперта в этом холодном старом особняке на краю Йоркширской пустоши. «Как долго это длится?» — мучительно пыталась она вспомнить, и ее гладкий лоб наморщился от смятения. Казалось, она потеряла всякое представление о датах, единственным ориентиром были два дня в неделю, когда приходили слуги.
Она поморщилась и села на край постели, ее очаровательная плотная попочка болела от длительного злоупотребления прошлой ночью. Но она сама шла на это — только так можно было остаться с любимым мужчиной. Сэр Джейсон, сказал, что она вольна уходить в любое время, когда пожелает. Однако, если бы ей в самом деле вздумалось поступить таким образом, то он позаботился бы о том, чтобы ее любимый Колин провел остаток дней в тюрьме, к тому же за преступление, которого не совершал. «Не удивлюсь, если он вполне заслужит петлю на виселице», — все время дразнил ее сэр Джейсон, а его непроницаемые черные глаза горели садистским блеском.
На самом же деле миновали всего три недели с того мрачного дня, когда ее поезд, ужасно трясясь, двигался в направлении к древнему городу Йорку, обнесенному стенами. Селия сидела в вагоне одна и в глубокой задумчивости теребила декоративную жемчужную булавку на своей шляпе. Одной трясущейся рукой она все еще сжимала письмо с оттиском семейного герба Хардвиков. Потная ладонь Селии размягчила жесткий пергамент, изящные буквы, выведенные черными чернилами, расплылись и почти не поддавались прочтению, но она уже запомнила все слова наизусть. Волнистые просторы сельской местности Англии, поросшие мягкой зеленью, бежали мимо окон, но она этого не замечала. Передней маячило улыбающееся лицо Колина, каким она его запомнила, когда оба, сидя в любимом пабе, наслаждались последними драгоценными минутами.
Селия надеялась, что вещей, спешно запихнутых в дорожную сумку, хватит для непродолжительного, как она полагала, пребывания в гостях. Стоило только сэру Джейсону намекнуть о тайном местопребывании Колина, как она тут же отправилась на его поиски. В банке «Барклейз» она сняла со счета всю небольшую сумму, посчитав, что этих денег хватит, чтобы добраться до самого отдаленного места, где мог скрываться Колин. Она предполагала, что Колин скорее всего выбрал сельскую местность в Италии, где солнце греет землю и тех, кто на ней живет. Он часто говорил о том, чтобы поехать в Кампанью, при этом его глаза светились, так как по этому сценарию они должны были остаться вдвоем. Селия считала себя современной работающей женщиной, которая может обойтись без посторонней помощи и определить собственную судьбу. К отчаянию родителей, она оставила скромный дом в Котсуолде и отправилась в большой город: разраставшийся и законченный Лондон. Несмотря на умоляющие телеграммы матери, приходившие сначала раз в неделю, потом раз в месяц, в которых говорилось, что все будет забыто, как только драгоценная дочь вернется, Селия знала, что справится, и действительно справилась. Курс в школе для секретарш обеспечил ей работу в одном сверкающем административном здании Сити… Там ей и повстречался Хардвик.
Заинтересованному наблюдателю могло бы показаться, что молодая пара ведет себя довольно странно, словно кто-то из них или, боже упаси, оба — семейные люди и поэтому встречаются тайком. Однако строгая и старомодная политика компании, запрещавшая романтическую связь между сотрудниками, не позволяла Селии и Колину полностью раскрыть растущую привязанность друг к другу. Вот отсюда и начались все беды.
Когда освободилась должность помощника менеджера и поговаривали, что Колин является первым претендентом на нее, никто не удивился, что такой способный и умный молодой человек, как он, получил это столь престижное место. Однако успех один — вызывает зависть других. Один из сотрудников, также жаждавший получить это место и к тому же неразборчивый в средствах, мистер Хэнкок и в мыслях не хотел примириться со случившимся. Он решил скомпрометировать более молодого соперника и перехватить его место и таким образом самому продвинуться по служебной лестнице.
И это оказалось относительно нетрудным делом, ибо Селия и Колин после работы каждый вечер встречались в одном и том же пабе Кенсингтона — оба полагали, что это место расположено достаточно далеко от любопытных глаз и ушей сотрудников компании. Но они не догадывались о существовании решительного мистера Хэнкока, который начал следить за Колином каждый божий день. Он тайно, словно шпион, крался по залитым дождем лондонским улицам, надеясь обнаружить хоть какую-нибудь улику, которую можно будет обратить против Колина. Он даже не догадывался о том, что ему в конце концов удастся обнаружить.
Увы, во встречах молодой парочки все не обнаруживалось ничего порочного. Все же его выручили правила компании…
Мистер Гоу, начальник Колина с угрюмым лицом, тут же был проинформирован об этих мнимых проступках и вызвал к себе подчиненного — последовал разговор на повышенных тонах, свидетелями которого стали большинство сотрудников штата. Видели, как Колин выскочил из кабинета с покрасневшим от злости лицом. На следующий день грузное тело мистера Гоу запуталось в рыболовной сети, когда плыло лицом вниз по Темзе совсем недалеко от его обшитого деревом кабинета на Флит-стрит.
Увы, мистер Хэнкок окажется не единственным шпионом в жизни Колина.
Ярко-синие глаза Селии вернулись к записке, которую она держала в руке и уже который раз перечитывала буквы, прыгавшие перед глазами от быстрого движения поезда.
«Если хотите увидеть Колина снова, приезжайте немедленно».
Сэр Джейсон Хардвик
Рассыльный доставил эту записку ей прямо к порогу и, получив несколько пенсов, удалился. Селия не на шутку встревожилась, прочитав это послание, она опасалась, что ее возлюбленному угрожает что-то ужасное. И тут она вспомнила, что Колин однажды упомянул о старшем кузене, жившем в Йоркшире. Правда, оба уже несколько лет не встречались, чем, вероятно, и объяснялось то обстоятельство, что она так мало знает об этом таинственном человеке. Что ж, судьба позаботилась о том, чтобы она узнала о прошлом Колина все, что ей хотелось.
Колин с угрюмым лицом сидел за столом и никак не мог допить совсем остывший чай. «Как я мог впутаться в столь неприятную ситуацию? — сокрушался он. — И почему именно этот выродок, мой кузен, пришел на помощь? — Он не только уже много лет не видел сэра Джейсона, но и не поддерживал никаких связей с ним. — Чем же объяснить такую неожиданную и сильную любовь?»
Энергично жуя кусок свежего сельского бекона, сэр Джейсон улыбнулся подавленному молодому человеку. Старик Нед только что принес свиную грудинку с фермы на другом конце дороги. Видя, как сэр Джейсон ест ее, можно было подумать, что тот умираете голоду. Колин и не догадывался, от какого голода умирает этот затворник. Сэра Джейсона и в самом деле мучил страшный голод.
Колин выдавил скупую улыбку. Хотя ему не давали покоя опасения, какими мотивами руководствуется сэр Джейсон, он знал, что за Селией послали и она приедет сегодня днем, когда точно — неизвестно. Однако он не мог взять в толк, откуда его кузен так много знает о ней и об их отношениях.
В замешательстве он покачал головой, его уставший мозг был не в силах разгадывать новые загадки. Улики против него казались неопровержимыми. Инспектор, которому поручили расследование убийства, обнаружил набор принадлежавших жертве ключей, которые были неумело спрятаны на полке за коробкой с затхлой овсяной крупой и буфетной крохотной кухни Колина. Как ему восстановить свое доброе имя при таких порочащих обстоятельствах? А не сделал ли он серьезную ошибку, приняв любезное предложение сэра Джейсона приютить его? Теперь он предстанет перед всеми виновным, кто же поверит подозреваемому, который бросился бежать? Ему следовало остаться в Лондоне и доказать свою невиновность, ибо он был не виновен. Но кузен убедил его, что другого выхода нет… если ему не хочется гнить в тюрьме всю оставшуюся жизнь, а ведь он еще так молод. Колин понимал, что тогда ему никогда больше не увидеть любимой Селии. А он скорее умрет, чем расстанется с ней.
«Чудо-женщина»: Галь Гадот – просто чудо!
Наш кинообозреватель уже посмотрел новый фильм киновселенной DC и объясняет, почему, кроме как на актрису, смотреть там не на кого и не на что.
«Вы никогда не встречали таких женщин, как я», — говорит Диана Принц (Галь Гадот) Брюсу Уэйну (Бен Аффлек) в фильме «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости». И после просмотра «Чудо-женщины» даже самый критически настроенный зритель вынужден будет признать: таких женщин нам и в самом деле видеть не приходилось. И таких супергероев — тоже.
Из всего состава грядущей «Лиги Справедливости» Диана вызывает больше всего симпатий. В отличие от Супермена (Генри Кавилл), она по-настоящему человечна и не испытывает сомнений относительно своего места в мире. В отличие от немолодого, мрачного и, скажем так, в меру упитанного Бэтмена, она юна, стройна и чиста сердцем. Диане не нужна была трагедия и смерть близкого человека, чтобы стать героем, она была им от рождения и с детства знала, что ее предназначение — быть защитницей мира в обоих смыслах этого слова. И у нее самая крутая музыкальная тема (Is She With You за авторством Junkie XL и Ханса Циммера).
Конни Нильсен и Лили Аспелл в фильме «Чудо-женщина»
Нам показывают взросление Дианы несколькими крупными мазками. Вот она маленькая девочка (Лили Аспелл), которой её мать, царица амазонок Ипполита (Конни Нильсен), рассказывает историю народа женщин-воительниц, посрамивших даже бога войны Ареса. Вот она уже ладно сложенная девушка, которую учит сражаться её тетя Антиопа (Робин Райт, знакомая нам по роли Клэр Андервуд в «Карточном домике»). А вот она уже стала прекрасной молодой женщиной, способной в два счета уложить на обе лопатки Зену – королеву воинов.
Когда рядом с райским островом Темискирой, сокрытым от людских глаз пеленой морока, терпит крушение американский шпион Стив Тревор (Крис Пайн, которого мы знаем как капитана Кирка из перезапущенного «Стар Трека»), в счастливое безвременье амазонок вторгается пропахший порохом и кровью 1918-й. Оказавшись в плену у прекрасных дам, Стив под действием Лассо истины выдает всю свою подноготную. Он рассказывает о сумеречном гении на службе немецкой военной машины, докторе Изабель Мару (Елена Анайя, сыграла главную роль в фильме Педро Альмадовара «Кожа, в которой я живу»). Доктор Мару, скрывающая свое уродство под полумаской, напоминающей о Призраке Оперы, изобрела ужасный боевой отравляющий газ, который может унести сотни тысяч человеческих жизней, и Стив обязан ее остановить.
Робин Райт в фильме «Чудо-женщина»
Услышав такие вести, Диана просто не может оставаться в стороне. Она помогает храброму американцу сбежать, при условии, что тот возьмет ее с собой. Её план прост: Диана собирается найти и убить Ареса, чье тлетворное влияние заставляет людей воевать, и тем самым прекратить кровопролитие.
Оказавшись в пропитанном смогом Лондоне начала прошлого века, Диана ведет себя как героиня одного из российских сериалов про провинциалку, приехавшую в столицу: смотрит на все круглыми от удивления глазами и ежесекундно рискует оказаться в нелепой ситуации. К чести сценариста Аллана Хейнберга (ранее работал над «Анатомией страсти»), фильм умело балансирует между легким ненавязчивым юмором (о, как же его не хватало в предыдущих фильмах киновселенной DC!) и откровенной глупостью. Восторженная и наивная Диана не выглядит дурочкой, она умна и хорошо образована – например, читала все 12 томов Клио о плотских утехах и знает, что мужчины пригодны для размножения, но для получения удовольствия не обязательны.
Крис Пайн в фильме «Чудо-женщина»
Тем временем Стив Тревор, доложивший своему британскому начальству о докторе Мару, не получает официальной поддержки и решает действовать самостоятельно, на скорую руку собрав свой отряд самоубийц, в который он включает и Диану, уже успевшую продемонстрировать свои экстраординарные боевые навыки. После этого фильм на некоторое время превращается в DC-версию «Первого мстителя»: небольшая команда отборных бойцов, включающая в себя даже индейца (Юджин «Храбрый Камень»), отправляется на войну и противостоит Фрицам и Гансам. Однако нельзя не заметить несколько важных отличий от фронтовых приключений Стива Роджерса (Крис Эванс).
Во-первых, Диана гораздо более ловко обращается со своим щитом, равно как и с другим оружием из своего арсенала, включая вышеупомянутое сияющее лассо и меч, в теории способный убить даже бога. Помните ту сцену из «Бэтмена против Супермена», в которой Брюс, спасая Марту Кент (Дайан Лейн), расправляется с толпой бандитов? Диана гораздо более лихо раскидывает не меньшее количество немецких солдат, не пропустив ни одного удара и даже не вспотев.
Даутцен Крез в фильме «Чудо-женщина»
Во-вторых, режиссёр «Чудо-женщины» Пэтти Дженкинс не упускает случая показать нам войну глазами женщины. Куда больше чем зрелищное насилие в замедленной съемке ее интересует то, что остается, когда последний враг убит и пыль осела на землю: плачущие дети, раненые солдаты с потухшими глазами – или наоборот, танцующие под звуки пианино жители освобождённой бельгийской деревушки, которым впервые за годы выдался шанс отдохнуть от ужасов войны.
Но здесь нас ждет и первая ложка дегтя. Команда профессионалов, собранная Стивом Тревором, не оправдывает усилий, потраченных на то, чтобы ее собрать (и экранного времени, затраченного на то, чтобы показать эти усилия). В отличие от членов отряда «Изгой-один» или тех самых бандитов-суперзлодеев из «Отряда самоубийц», спутники Дианы обречены стать чеховскими ружьями, которым не суждено выстрелить. И непонятно, зачем тогда нужно было вводить их в повествование и щедрой рукой разбрасывать намеки на интересные истории, скрытые в их прошлом, если единственное предназначение всей гоп-компании – довести принцессу амазонок до похожего на бульдога генерала Людендорфа (Дэнни Хьюстон).
Галь Гадот и Дэнни Хьюстон в фильме «Чудо-женщина»
Диана подозревает, что именно под личиной этого генерала скрывается кроваворукий Арес. Все остальные, включая Стива, сомневаются в этом – равно как и в том, что злой бог в принципе реален. В определенный момент у режиссёра почти удается убедить зрителя, что на самом деле Ареса не существует и люди сами отлично справились с тем, чтобы развязать охватившую весь мир войну, унесшую миллионы жизней. Но такой финал не устроил бы зрителя, который пришел на кинокомикс покушать попкорн, так что эффектный финальный бой мы все же получим.
И вот вторая ложка дегтя. Студийные боссы из «Warner Bros.» по всей видимости совершенно не умеют прислушиваться к мнению окружающих. Только ленивый не критиковал финальное сражение в «Бэтмене против Супермена» – слишком темное, со слишком яркими вспышками спецэффектов, от которых глазам становилось больно. И вот, в конце «Чудо-женщины» нас ждет такой же наполненный слепяще-яркими спецэффектами ночной поединок.
Галь Гадот в фильме «Чудо-женщина»
Но слегка смазанный финал не может испортить в целом приятное послевкусие от кинокартины. Пэтти Дженкинс с огромным уважением отнеслась к героине, историю которой ей доверили экранизировать. Она не стала превращать Диану в ходячую агитку феминизма и сумела обойтись без эксплуатации ее сексуальности – подчеркивая привлекательность принцессы Темискиры, она ни на секунду не позволяла нам забыть, что Диана – героиня и посланница мира, а не красивая куколка. «Я возбужден и напуган одновременно», – говорит о ней один из персонажей фильма, лицедей Самир (Саид Тагмауи). Пожалуй, это самое емкое и точное описание реакции зрителя на «Чудо-женщину».
«Республика Сало́». Омерзительный
шедевр
Если сразу, навскидку, вспомнить гениальную, но при этом самую омерзительную картину в истории кинематографа, то первое, что приходит на ум, — это вышедшая на экраны в 1975 году «Сало́, или 120 дней Содома» великого итальянского режиссёра Пьера Паоло Пазолини.
Не думаю, что прокат подобной картины сейчас был бы возможен. Слишком уж политкорректное и толерантное время на дворе. Публика стала чрезмерно чувствительной и нежной, её легко можно возмутить и оскорбить. Вот, с последнего фильма Ларса фон Триера о серийном маньяке люди десятками уходили из зала. А в «Сало́. » вы найдёте не только шокирующие сцены насилия и убийства. Помимо этого, картина изобилует и порносценами, сценами содомии, садизма, копрофагии. Такое сегодня встретить в кинотеатре невозможно.
Но разве не является целью искусства вызвать сильные эмоции у зрителя? Какими методами будет при этом действовать художник — это уж он сам решает. Выбор «оружия» всегда остаётся за ним. Пазолини выбрал отвращение, выбрал порно — это его право. Не сразу его метод был принят обществом — после выхода «Сало́…» итальянские суды несколько раз запрещали фильм к показу. Но, в итоге, спустя два года, все ограничения были сняты, так как картина была признана «произведением искусства».
Синопсис этого «произведения искусства» такой. На исходе войны в 1944 году в итальянском городе Сало́ провозглашается фашистская Республика. Республикой совместно управляют Президент, Судья, Герцог и Епископ. По их приказу отбираются по девять самых красивых юношей и девушек. Их отвозят в закрытую резиденцию, где на протяжении нескольких недель над ними совершаются акты сексуального насилия, причём в самых извращённых формах. Потом юношей и девушек подвергают пыткам и жестоко убивают.
Какой же смысл в этой странной и страшной аллегории?
Картина состоит из четырёх частей: «Преддверие ада», «Круг маний», «Круг дерьма» и «Круг крови». Круги ада уже были описаны в литературе Данте Алигьери в «Божественной комедии». А так как у каждого круга есть своя Королева-рассказчица — проститутка в годах, которая каждый день делится своим опытом, рассказывая собравшимся похабные истории, — то в компанию к Данте пригласим ещё Джованни Боккаччо с его «Декамероном».
Такой бэкграунд не случаен. Данте и Боккаччо — итальянские авторы эпохи Возрождения, эпохи, когда родилась философия гуманизма. Она поместила в центр мироздания человека с его телом, вытеснив оттуда Бога, который главенствовал в умах людей Средневековья. Следующая после Ренессанса эпоха Просвещения, вообще, подвергла сомнению божественное существование и провозгласила вместо него власть разума.
Но ведь человек обладает не только разумом, человек — узник своего тела. Человек — раб своих инстинктов, которые религия и пыталась сдерживать. Победа разума закончилась большой кровью. Французские просветители, пророки человеческого разума: Дидро, Вольтер, Руссо — никак не предполагали, что их прогрессивные идеи приведут к французской революции 1789 года, когда многие «разумные» головы пройдут через «окошко кассы» — так на французском сленге именовали гильотину.
В годы французской революции стал известен маркиз де Сад. Он проповедовал либертинаж, культ плотских наслаждений, утверждал неограниченную нормами религии или морали сексуальную свободу. Имя маркиза послужило возникновению термина «садизм» — наслаждения у писателя часто были неотделимы от насилия, причинения боли сексуальному объекту. Именно в его книге «120 дней Содома» – оригинальное произведение, по мотивам которого и снял фильм Пазолини, — идеи де Сада нашли максимальное художественное воплощение.
Пазолини в своей картине показывает человеческое тело во власти инстинктов. Остатки разума, раздавленного инстинктами, придают всем этим телесным жаждам извращённую форму, так как человек, в отличие от животного, обладает воображением. Тело жаждет разврата, совокуплений — вот вам «Круг маний». Тело жаждет пищи и выделяет экскременты — Пазолини помещает его в «Круг дерьма». Телу также присуща и жажда насилия — фильм заканчивается «Кругом крови».
В «Круге крови» правители республики Сало, поочерёдно меняясь, участвуют в пытках и наблюдают за ними. Таким образом они возбуждаются и получают удовлетворение. При этом звучат стихи Эзры Паунда и музыка Карла Орфа — творцов, которые сотрудничали с нацистами. Здесь содержится упрёк художникам, которых сманила «тёмная сторона» фашизма.
В своей картине идеи де Сада Пазолини увязывает с фашистскими идеями. Вспомним, что герои связанного с картиной «Декамерона» Боккаччо, закрывшись на вилле, пируют во время чумы. Чума — распространённая метафора фашизма. В какой-то мере и де Сада можно назвать протофашистом. Он, как и нацисты, делил общество на рабов и господ. В свою очередь, фашизму свойственен садизм, страсть к насилию.
В картине показано, что консервативные силы фашизма, представленные в образах зрелых правителей, с одной стороны, опираются на молодёжь, которая представлена охранниками, соучастниками всех «игр». С другой стороны, они развращают и губят её. Через аллегорию Пазолини показывает фашизм как противоестественные явление, явление, основанное на животных инстинктах, на первобытном насилии, на извращениях. Кстати, связь содомии и фашизма не такая уж и аллегорическая — гомосексуализм был широко распространён среди «коричневых рубашек», лидер штурмовиков Эрнст Рем был гомосексуалистом.
Не секрет, что и у Пазолини были нетрадиционные сексуальные предпочтения. Он стал жертвой уже собственной мании — по одной из версий был убит подростком, которого домогался. В 1975 году труп Пазолини со следами насилия обнаружили в Остии, на побережье близ Рима. Картина о республике Сало́ стала последним высказыванием мастера.
О Православии
Слово в первую неделю Великого поста
Возлюбленные братия! Началом слова нашего в неделю православия весьма естественно быть вопросу, что есть православие?
Нет православия в учениях и умствованиях человеческих: в них господствует лжеименный разум — плод падения. Православие — учение Святаго Духа, данное Богом человекам во спасение. Где нет православия, там нет спасения. «Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет» [2] .
Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! Оно преподано в Священном Писании и в Священном Предании Православной Церкви. Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! В нем — залог нашего спасения. Драгоценна, ничем незаменима, ни с чем несравнима для каждого из нас наша блаженная участь в вечности: столь же драгоценен, столько же превыше всякой цены и залог нашего блаженства — учение Святаго Духа.
Чтоб сохранить для нас этот залог, святая Церковь исчисляет сегодня во всеуслышание те учения, которые порождены и изданы сатаною, которые — выражение вражды к Богу, которые наветуют нашему спасению, похищают его у нас. Как волков хищных, как змей смертоносных, как татей и убийц, Церковь обличает эти учения; охраняя нас от них и воззывая из погибели обольщенных ими, она предает анафеме эти учения и тех, которые упорно держатся их.
Словом анафема означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение, это значит, что учение содержит в себе хулу на Святаго Духа, и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек — это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение и принять учение, содержимое Православною Церковью, то он обязан, по правилам Православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святаго Духа, в общении с сатаною.
Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков, в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению — зловерием [3] .
Апостол к числу дел плотских причисляет и ереси [4] . Они принадлежат к делам плотским по источнику своему, плотскому мудрованию, которое — смерть, которое — вражда на Бога, которое закону Божию не покоряется, ниже бо может [5] . Они принадлежат к делам плотским по последствиям своим. Отчуждив дух человеческий от Бога, соединив его с духом сатаны по главному греху его — богохульству, они подвергают его порабощению страстей как оставленного Богом, как преданного собственному своему падшему естеству. Омрачися неразумное сердце их, говорит апостол о мудрецах, уклонившихся от истинного богопознания, глаголющеся быти мудри, объюродеша, премениша истину Божию во лжу: сего ради предаде их Бог в страсти безчестия [6] . Страстями бесчестия называются разнообразные блудные страсти. Поведение ересиархов было развратное: Аполлинарий имел прелюбодейную связь [7] , Евтихий был особенно порабощен страсти сребролюбия [8] , Арий был развратен до невероятности. Когда его песнопение, Талию, начали читать на первом Никейском Соборе, отцы Собора заткнули уши, отказались слышать срамословие, не могущее никогда прийти на ум человеку благочестивому. Талия была сожжена. К счастью христианства, все экземпляры ее истреблены: осталось нам историческое сведение, что это сочинение дышало неистовым развратом [9] . Подобны Талии многие сочинения новейших ересиархов: в них страшное богохульство соединено и перемешано с выражениями страшного, нечеловеческого разврата и кощунства. Блаженны те, которые никогда не слыхали и не читали этих извержений ада. При чтении их соединение духа ересиархов с духом сатаны делается очевидным. Ереси, будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. «Бегайте безбожных ересей, — говорит святой Игнатий Богоносец, — суть бо диавольского изобретения началозлобного оного змия» [10] . Этому не должно удивляться: падшие духи низошли с высоты духовного достоинства; они ниспали в плотское мудрование более, нежели человеки. Человеки имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному; падшие духи лишены этой возможности. Человеки не подвержены столько сильному влиянию плотского мудрования, потому что в них естественное добро не уничтожено, как в духах, падением. В человеках добро смешано со злом, и потому непотребно; в падших духах господствует и действует одно зло. Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их — исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над Самим Богом; покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. Оттого падение их глубоко, и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их — гордость; они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием; находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии [11] . Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении; они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти; они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развитыми между человеками [12] . Спаде с небесе, говорит пророк о падшем херувиме, денница восходящая заутра; сокрушися на земли. Ты рекл ecu во уме твоем: на небо взыду, выше звезд Божиих поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли, повержен будеши на горах, яко мертвец [13] .
Падшие духи, содержа в себе начало всех грехов, стараются вовлечь во все грехи человеков с целью и жаждою погубления их. Они вовлекают нас в разнообразное угождение плоти, в корыстолюбие, в славолюбие, живописуя пред нами предметы этих страстей обольстительнейшею живописью. В особенности они стараются вовлечь в гордость, от которой прозябают, как от семян растения, вражда к Богу и богохульство. Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным и составляющий их отличительнейшее свойство. Падшие духи стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических отеческих писаниях оправданиями [14] .
Делают они это с тою целью, чтоб человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенною философиею. Страшное орудие в руках духов — ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, незаметно для них, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатью и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. Грех этот малоприметен и малопонятен для не знающих с определенностью христианства и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божий. Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною, что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенной в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонились под иго ереси. По этой же причине очень затруднительно обращение из ереси к православию; гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются и оставляются, нежели ереси, менее удалившиеся от православной веры, и потому более прикрытые. Римский император, равноапостольный, великий Константин писал письмо святому Александру, патриарху александрийскому, обличителю ересиарха Ария, увещевая его прекратить прения, нарушающие мир из-за пустых слов. Этими словами, которые названы пустыми, отвергалось Божество Господа Иисуса Христа, уничтожалось христианство [15] . Так неведение и в святом муже, ревнителе благочестия, было обмануто недоступной для постижения его кознью ереси. Ересь, будучи грехом тяжким, грехом смертным, врачуется быстро и решительно как грех ума искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Святая соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренно предадут анафеме свою ересь [16] , и немедленно удостаивает их святых тайн, а впавших в блуд, хотя б они исповедали и оставили свой грех, повелевает по апостольским правилам, на многие годы отлучать от святых Тайн» [17] . Впечатление, произведенное плотским грехом, остается в человеке и по исповеди греха, и по оставлении его; впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается по отвержении ее. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и не престанет колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси; остаются помыслы, взимающиеся на разум Христов [18] , соделывающие неудобным спасение для одержимого ими, одержимого непокорством и противлением Христу, пребывшего в общении с сатаною. Врачевство анафемою всегда признавалось необходимым святою Церковью от страшного недуга ереси. Когда блаженный Феодорит, епископ Кирский, предстал на четвертом Вселенском Соборе пред отцами Собора, желая оправдаться во взведенных на него обвинениях, то отцы потребовали от него прежде всего, чтоб он предал анафеме ересиарха Нестория. Феодорит, отвергавший Нестория, но не так решительно, как отвергала его Церковь, хотел объясниться. Отцы снова потребовали от него, чтоб он решительно, без оговорок, предал анафеме Нестория и его учение. Феодорит опять выразил желание объясниться, но отцы опять потребовали от него анафемы Несторию, угрожая в противном случае признать еретиком самого Феодорита. Феодорит произнес анафему Несторию и всем еретическим учениям того времени. Тогда отцы прославили Бога, провозгласили Феодорита пастырем православным, а Феодорит уже не требовал объяснения, извергши из души своей причины, возбуждавшие нужду в объяснении [19] . Таково отношение духа человеческого к страшному недугу ереси.
Услышав сегодня грозное провозглашение врачевства духовного, примем его при истинном понимании его и, приложив к душам нашим, отвергнем искренно и решительно те гибельные учения, которые Церковь будет поражать анафемою во спасение наше. Если мы и всегда отвергали их, то утвердимся голосом Церкви в отвержении их. Духовная свобода, легкость, сила, которые мы непременно ощутим в себе, засвидетельствуют пред нами правильность церковного действия и истину возвещаемого ею учения.
Провозглашает Церковь: «Пленяющим разум свой в послушание Божественному откровению и подвизавшихся за его, ублажаем и восхваляем; противящихся истине, если они не покаялись пред Господом, ожидавшим их обращения и раскаяния, если они не восхотели последовать Священному Писанию и Преданию первенствующей Церкви, отлучаем и анафематствуем».
«Отрицающим бытие Божие и утверждающим, что этот мир самобытен, что все совершается в нем без промысла Божия, по случаю: анафема».
«Говорящим, что Бог — не дух, а вещество, также не признающим Его праведным, милосердым, премудрым, всеведущим и произносящим подобные сему хуления: анафема».
«Дерзающим утверждать, что Сын Божий не единосущен и не равночестен Отцу, также и Дух Святый, не исповедующим, что Отец, Сын и Святой Дух — един Бог: анафема».
«Позволяющим себе говорить, что к нашему спасению и очищению от грехов не нужно пришествия в мир Сына Божия по плоти, Его вольные страдания, смерть и воскресение: анафема».
«Неприемлющим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом: анафема».
«Дерзающим говорить, что пречистая Дева Мария не была прежде рождества, в рождестве и по рождестве Девою: анафема».
«Неверующим, что Святой Дух умудрил пророков и апостолов, чрез них возвестил нам истинный путь ко спасению, засвидетельствовав его чудесами, что Он и ныне обитает в сердцах верных и истинных христиан, наставляя их на всякую истину: анафема».
«Отвергающим бессмертие души, кончину века, будущий суд и вечное воздаяние за добродетели на небесах, а за грехи осуждение: анафема».
«Отвергающим таинства святой Христовой Церкви: анафема».
«Отвергающим Соборы святых отцов и их Предания, согласующие Божественному откровению, благочестно хранимые православно-кафолическою Церковью: анафема» [20] .
Божественная Истина вочеловечилась, чтоб спасти Собою нас, погибших от принятия и усвоения убийственной лжи. Аще вы пребудете во словеси Моем, вещает она, если вы примете Мое учение, и пребудете верными ему, воистинну ученицы Мои будете, и уразумеете Истину, и Истина свободит вы [21] . Пребыть верными учению Христову может только тот, кто с решительностью отвергнет, постоянно будет отвергать все учения, придуманные и придумываемые отверженными духами и человеками, враждебные учению Христову, учению Божию, наветующими целость и неприкосновенность его. В неприкосновенной целости хранится откровенное учение Божие единственно и исключительно в лоне православной Восточной Церкви. Аминь.
Читайте далее:
